Современный зарубежный детектив-15. Книги 1-16 - Рада Джонс

знающий, что такое верность, как друг, помнящий, через что им довелось пройти вместе. Больше всего на свете сейчас ей хотелось обнять его, прижать, как мальчишку, которым он был тогда, к груди и сказать, что он имеет право на все чувства, которые испытывает, но она лишь крепче сжала ладонь Кейтлин и сочувственно ей улыбнулась.

– Всему и всем одно, – начал читать молитву святой отец. – Одна участь праведнику и нечестивому…

На заднем сиденье в машине Джеймса Грейс сняла раздражающее платье и переоделась в парадную форму. После обеда их ждала конференция с капитаном полиции Сиэтла, где ей вручат звание сержанта. Келлер пока не понимала, как к этому относиться и что это изменит. У нее будет чуть больше свободы, но также больше ответственности и сложных задач. Последние дни выдались трудными и суматошными, Грейс не удалось обдумать новость о повышении.

Перебравшись вперед, Келлер посмотрела на Джеймса. Он курил в открытое окно, задумчиво смотря, как вдалеке Кейтлин Траск еще стоит над могилой мужа, наблюдая, как человека, который был ей дорог, засыпают землей.

– Держишься? – Грейс коснулась его лица и развернула к себе.

– Да, просто… воспоминания.

– Почему ты хотел его отпустить? – неожиданно для себя самой выпалила Грейс.

– Не знаю. Правда, не знаю, Грейси. Мне показалось, что это будет справедливо. Калеб Сент-Джозеф оставил внутри меня такой след… Все эти девочки… И вся эта кровь, что пролилась. Вся эта кровь на моих руках. Это словно не дает мне жить, двигаться дальше. За Кэтрин, Мишель, Джейн и Вивьен некому было мстить. Но Мэй и все остальные отомщены. Я решил, что это правильно.

– Послушай, Джеймс, Мэдди…

– Я говорю не о Мэдди, Грейс. Не только о ней. Мэдди погибла бы и без моего участия. Она была обречена с самого начала. С тех пор как какой-то пьяный подонок затащил ее мамашу в постель, а та умудрилась зачать и выносить ребенка.

Жесткость, с какой Джеймс говорил о любимой женщине, после смерти которой сам едва не погиб, заставила Грейс содрогнуться. Ей не хотелось думать, что Джеймс Нортвуд на самом деле вот такой.

– В армии, в одной из первых командировок, я попал в плен. На моих глазах боевики запытали до смерти пятерых моих сослуживцев. Я знал, что нам не выбраться оттуда живыми. Мне и Мэтту. Мы тоже были обречены, с тех пор как выбрали эту работу. Казни парней, с которыми я служил, проходили примерно раз в месяц. К тому времени я страшно истощился. Эмоционально. И физически тоже. А Мэтт… из-за плохой гигиены его раны загноились. И он температурил непрерывно около двух недель. Каждый день они забирали кого-нибудь, и парень никогда больше не возвращался в барак. В очередной раз, когда они пришли, в бараке остались только я и Мэтт. Увидев, что его лихорадит и он весь покрыт гнойными ранами, один из боевиков собирался прирезать его как ягненка. Но другому пришла идея получше. Что, если снять на камеру, как американский солдат убивает своего? Они решили, что это подорвет наш дух. И мы уберемся с земли, на которой и так порядочно задержались. Но… вложить нож мне в руки? – Джеймс усмехнулся. – Нет. Они принесли монтировку. Длинную, ржавую, тяжелую. Я до сих пор помню эту неподъемную тяжесть в руках, Грейс. Я знал, что к утру мы оба будем мертвы. В любом случае. И у меня был шанс. Я мог избавить измученного лихорадкой, пытками, недоеданием, издевательствами друга от страшной боли. И я это сделал, Грейс. Хватило одного удара в висок. А через пару часов… в лагерь пришли наши. И все, что я сделал… все это было бессмысленно.

– А видеозапись?

– Что видеозапись?

– Что стало с той видеозаписью?

– Началась неразбериха. Большую часть времени я был в отключке. Очнулся в госпитале в Дохе через пару недель. И первым, кого я увидел, кроме докторов, был Алан Траск. Он сказал, что я могу не беспокоиться. Что он нашел видео. И что больше его никто не увидит.

– Получается, ты просто хотел вернуть ему долг?

– Нет, не думаю. Я хотел сделать что-то… Что-то правильное, понимаешь? Незаконное, но правильное. Я говорю о морали и своих жизненных принципах. Четыре ублюдка за девятнадцать молодых девушек. Это разве не справедливость? Я хотел, чтобы он знал… что не зря спас меня от трибунала. Что я не просто боевая единица, как мой карабин или «Хамви», который я водил время от времени. Не выдрессированный полицейский, не убийца. Что я человек, Грейси. И понимаю, чего ему стоило уничтожить видео тогда и «псов» сейчас. Понимаю и… – Джеймс говорил сбивчиво.

Грейс никогда его таким не видела. Она знала этого мужчину, Джеймса Нортвуда, своего напарника, друга, жесткого профессионала, человека, с которым провела ночь и больше уже не могла перестать о нем думать. Но сейчас она увидела мальчишку, каким он был, приобретая самый травматичный опыт в своей жизни на войне.

– Большую часть жизни я страдал из-за того, что мне не хватало отца, его любви, одобрения, поддержки. Он был холодным и не самым приятным человеком, если честно. И за тот короткий срок, что Алан был моим капитаном, он дал мне это. Если не отцовскую любовь, то заботу старшего брата. Я просто не мог позволить… я его подвел, Грейси.

– Нет. – Она покачала головой и обхватила лицо Джеймса ладонями, чувствуя соленую влагу под пальцами.

– Я хотел показать ему, что все это чего-то стоит. Что я чего-то стою.

– Ты стоишь всего, Джей. Ты поступил так, как должен был. – Грейс притянула его к себе и поцеловала сухие и горячие, словно в лихорадке, губы.

Генри нашел детективов на парковке. Грейс стояла возле перил, прислонившись к ним поясницей, и курила. Руки еще слегка подрагивали от волнения. От нескольких бокалов вина на голодный желудок она опьянела, как девчонка. Грейс без меры улыбалась, принимая поздравления коллег, и теперь мышцы на лице слегка ныли. Джеймс был рядом. Еще перед началом она попросила напарника не отходить от нее ни на шаг. Без его поддержки Келлер вряд ли пережила бы этот безумный, эмоциональный день.

– Поздравляю, сержант Келлер. – Генри подошел ближе, пожал руку Джеймсу и поцеловал Грейс в щеку.

Она улыбнулась, но уже не искусственно, не вымученно, а устало, как обычно улыбаются друзьям и близким, зная, что они не примут это на свой счет.

– Спасибо. – Грейс по одной вытянула из прически шпильки и помассировала кожу головы пальцами, взлохматив волосы. – Тебя не было ни на