Водолей - Владимир Барабанов

когда неожиданно на третьем курсе вышла замуж. Теперь она проводила время если не за учебой, то с молодым мужем. Как хорошо, что Клариса и ее друзья из “четверки” не заморачиваются глупыми сантиментами. Что любовь? Набор гормонов. Изменение уровня дофамина, окситоцина, серотонина. Ведь давно известно, что при влюбленности активируются едва ли не те же зоны мозга, что и при употреблении кокаина. Вот только у наркомана зависимость с каждым годом растет, а влюбленность проходит сама.

Как бы там ни было, Клариса никогда не испытывала чувство, которое простые люди именуют “любовью”. Она предпочитает науку, дружбу и общение с единомышленниками. В этом отношении еврейка была полностью согласна со своим любимым литературным персонажем – Шерлоком Холмсом. Любовь мешает дедукции, холодному разуму. Кларисе дедукция ни к чему, а вот “холодный разум” – ее центр Мироздания.

Правда, Уго считал по-другому. Или не считал, а чувствовал. Долгое время Клариса относила его поведение на счет испанского темперамента и особенностей менталитета. Однажды он подарил ей цветы, причем не лично, а через курьера. Это было уже на третьем курсе. Потом как-то раз принес ее любимые “карривурст” на тарелочке, оставил под дверью на подносе, постучал в дверь, и исчез. Клариса сразу поняла, кто – автор этого сюрприза. Она была приятно удивлена, но все равно ничего не понимала. Затем эта романтика, сюрпризы, подарки?

В своих чувствах к Кларисе Уго признался уже накануне научной конференции в Каннах. Этот город славится своим гламуром, роскошными пляжами и кинофестивалем в придачу с голливудскими звездами. Гуляя по набережной Круазетт в первый день конференции, они заговорили о любви, отношениях и семье. Кларисе было гораздо интереснее высмотреть какую-нибудь звезду. Хотя еще интереснее было послушать доклад Питера о мукополисахаридах (да, Питер тоже прилетел на конференцию из Лондона!). Уго, видимо, немного переживал. Зрачки расширены, запинается. Клариса, как и ее любимый киногерой в исполнении Бенедикта Камбербэтча, взяла испанца за руку. Не из романтических соображений, а просто хотела невзначай прощупать его пульс. За 5 секунд – 8 ударов. Гениальный мозг еврейки мгновенно выдал ответ – 96 ударов в минуту.

– Уго, я давно заметила твое внимание, комплименты, подарки. Давай просто пройдем этот этап… Мне это неинтересно. Больше всего в тебе я ценю твою дружбу, искренность, честность, юмор, и наши с тобой задушевные разговоры. Мне не нужны цветы и сюрпризы. Если ты хочешь чего-то большего, чем дружба, мне это не нужно. Такой я человек. Я тебе честно высказала свою позицию, – Клариса улыбнулась так мило и искренне, как только могла. Уго, казалось, был расстроен. Однако он был бы не Уго, если бы опять не съязвил:

– Да я просто думал затащить тебя в постель.

Оба поняли, что это шутка, и сменили тему разговора.

Конференция в Каннах запомнилась Кларисе 4-мя моментами: докладом Питера, экскурсией в Монако, невыносимой жарой и первым сексуальным опытом. Последнее событие из биографии перспективного ученого случилось как-то само собой в последнюю ночь перед вылетом в Маннхайм. Клариса распила с Уго бутылку спуманте, и этот чудесный напиток вместе с романтической атмосферой ночного пляжа навеял соответствующее настроение. Уго поцеловал ее в губы, она ответила на поцелуй… Дальше – как-то все само собой. Кларисе очень понравилось, хотя это и был ее первый раз со всеми сопутствующими ощущениями. Она была бы не против и в дальнейшем повторять с испанцем этот чувственный опыт.

Однако любовь так и не пришла. Уго стал ее самым близким другом, которому она могла поведать свои самые сокровенные тайны. Однако ничего из того, что описывается в бульварных романах или романтических новеллах, девушка так и не испытала. Уго не снился ей по ночам. К нему не тянуло с сумасшедшей силой. Не хотелось посвятить ему песню или стихотворение. Не хотелось жить вместе и никогда не разлучаться. Кларису преследовало прежнее пристрастие – тяга к новой научной информации. И эта тяга незаметно, коварно и губительно вытесняла все остальные источники удовольствий.

Четвертый курс оказался не столь богатым на путешествия. Большую часть времени Клариса училась или проводила научные опыты в лаборатории. Хотя она побывала на нескольких научных конференциях, Новый год привычно справляла на съемной квартире с Уго, а не в Париже или Риме. В конце-концов, каждый из представителей “нуклеотидной четверки” погрузился в свои научные труды. Кларису это полностью устраивало. Чем взрослее она становилась, тем больше понимала: наука – это вся ее жизнь. Она никогда не променяет чистую науку на карьерный рост, зарабатывание денег, семью или ерунду типа “поисков себя”.

Научные исследования вдохновляли Кларису, как ничто другое. Наверное, поэтому к 23-ти годам у нее появилась первая публикация в “Science” в соавторстве с профессором Майером и кандидатом наук Вальтером Шульцем. Вслед за ней последовали новые и новые публикации в Pubmed, но Клариса не гналась за известностью в научном мире. “Чистая наука” – это полная отрешенность от всего земного и суетного.

А потом началась аспирантура, все новые научные разработки, конференции. В отделе появился новый сотрудник – француз Франсуа де ла Перьер. Он постоянно гордился своей страной и рассказывал о своем далеком предке – Лотаре фон Арно. Этот аспирант всерьез возомнил, что его дальний родственник в годы Первой Мировой войны командовал немецкой подводной лодкой и стал лучшим “асом” того времени. Клариса так и не поняла, действительно ли Франсуа – родственник “великого и ужасного Арно” или просто врет для красного словца. Зато француз быстро влился в коллектив благодаря дружелюбному характеру, смекалке и огромным познаниям в молекулярной биологии. Конечно, он явно не “дотягивал” ни до одного из представителей “нуклеотидной четверки”, зато работать с ним было приятно.

Когда Клариса была в шаге от окончания аспирантуры, профессор Майер познакомил ее с “большими людьми” из “F&F”. Это было в мае, то есть два месяца назад. Клариса была разочарована, что ZMBH будет разрабатывать препараты для коммерческой компании. Пусть это и непростые препараты, а нанороботы. Пусть это и непростая компания, а одна из крупнейших в мире. Еще больше Кларисе был непонятен энтузиазм профессора Майера, который тоже был за “чистую науку”. Однако при детальном изучении Клариса поняла, что нанороботы – это гораздо интереснее, чем шапероны. Это настоящее “непаханное” поле с далеко идущими перспективами. Жизнь повернула в новое русло. После некоторых колебаний еврейка вместе с Франсуа и Уго подписала контракт с компанией “F&F”. В конце-концов, нужно же когда-то начинать работать!

***

После знакомства с Игорем Никитиным профессор Майер многозначительно посмотрел на всю троицу: Кларису, Уго и