Водолей - Владимир Барабанов

в трудную минуту хотят верить в некую силу, что придет на помощь и сотворит чудо. И чем сильнее эта вера в некую Высшую силу, тем больше воодушевление. Воодушевление помогает не сломаться в трудную минуту. Понимаешь?

– Хм… – задумался Уго.

– Может, у тебя есть научные доказательства существования Бога?

– Да нет, – пожал плечами Уго. – Я просто верю в него, и все. Я сам не могу это объяснить. Но согласись, теория Большого взрыва абсурдна. Не могло из ничего возникнуть все. Или хотя бы простейшая жизнь. Мы оба с тобой знаем, насколько сложно устроены те же бактерии, не говоря уже о колониальных и многоклеточных организмах. Один мой знакомый как-то сказал, что вероятность возникновения жизни в результате Большого Взрыва такая же, как если бы над свалкой пронесся торнадо и образовал из мусора готовый ко взлету “Боинг 747”…

– Интересное сравнение… Это не Нго случайно сказал? Он у нас буддист! Наверняка опять примеряет религию на науку.

– Нет, это не Нго. Не важно. Ты мне скажешь, что религия – это культурная особенность, и что моя вера в Бога – результат воспитания в католической семье. Но нет. Церковь для меня не имеет особого значения. Просто есть осознание, что этим огромным совершенным миром управляет Высший Разум, и современная наука не сможет понять его.

Отлично! Из романтика он превратился в философа. Главное, что он не затрагивает ту щекотливую тему…

– Но если ты не веришь в Бога, как ты объяснишь такое понятие, как совесть? Где она зарождается? Разве не в бессмертной душе?

Вот черт! Клариса только обрадовалась, но накаркала-таки!

– Совесть – это реакция головного мозга. Этот орган у людей очень развит. Возникает такое понятие, как нравственность. Это некая совокупность из воспитания в детстве, поступков наших родителей, собственного мировоззрения, характера и воспоминаний. А еще абстрактное мышление правого полушария мозга… В общем, это сложный процесс, но вполне объяснимый. Если хочешь, я даже подготовлю целый доклад на эту тему… Хочешь? Все равно пока делать нечего…

Уго засмеялся.

– Чего ты ржешь? – Клариса ущипнула его за бок.

– Да я тут буквально неделю назад хотел тебе кое-что предложить… Хотел съехаться… А то мы все живем каждый у себя…

– М-да… – Клариса была в шоке. Этого она ожидала меньше всего. Она просто не знала, что сказать, поэтому предпочла пока помалкивать.

– Ты говоришь, что я для тебя просто друг. Почему бы друзьям не жить вместе? Ведь это не так уж плохо… Там глядишь, и поженимся…

Степень шока для Кларисы перевалила за отметку “7” из “10”. Этот разговор может зайти слишком далеко…

– Но после того разговора в лаборатории, – Уго замялся, а потом попытался перевести беседу в шутку, – …о котором нам запрещено говорить из-за дурацкого NDA…

Клариса выдавила из себя смех. Ей стало не по себе. Девушка ощутила страх и необъяснимую грусть, какую-то боль. Она знала, что этот черноволосый парень сейчас скажет. После чего ее сердце разобьется на миллиарды атомов… И Клариса будет вынуждена признать, что тоже любит его.

– После того проекта… Знаешь, ты можешь не верить в Бога, но неужели тебя не мучает совесть? Мне это непонятно. Как можно разрабатывать нечто, что может и должно убить твоего ближнего?

Ох уж эти глупые религиозные сентименты! Но Кларисе действительно стало очень стыдно. Так стыдно, что захотелось взвыть волком.

– Я понимаю, что ты не веришь в Тонкий мир, в Рай и Ад, в бессмертную душу. Наверное, ты считаешь, что после смерти от тебя ничего не останется… Допустим, жизнь одна, и после смерти – только темнота и пустота. Но как же совесть? Тот самый набор воспоминаний, поступков родителей, внутреннего стержня и так далее… Как же быть с этим? Как же ты спишь по ночам после того, как подписала договор?

Его слова больно кольнули в самое сердце. На глаза навернулись слезы. Эй, Шерлок, не раскисай! Помни: только холодный ум! И больше ничего!

– Давай пойдем ко мне домой!

Уго, казалось, не слышал.

– Давай не будем портить такой день! Я очень тебя прошу! – Клариса взяла испанца за руку. Девушка поймала себя на безумной мысли: она хочет целовать каждый из этих изящных загорелых пальцев, лишь бы только Уго не возненавидел ее.

Парень одернул руку. От этого стало невыносимо больно где-то в груди.

– Не трогай меня!

– Ты слышал, что я сказала? – произнесла Клариса так мягко, как только могла. – Пойдем ко мне домой. У меня теперь есть квартира в Калелье. Я решила сделать тебе сюрприз. Прям как ты любишь делать.. Всякая-такая романтика! Меня тоже что-то потянуло на романтику. Теперь мы сможем проводить отпуск вместе в этой квартирке. Она небольшая, зато в очень живописном месте, с видом на море. Я не люблю роскошь, ты же знаешь. Хотела купить виллу, потом передумала. А еще присматриваю себе автомобильчик. Небольшой такой… Хочешь, ты будешь катать меня на нем? Или я тебя?

Уго молча смотрел на волны. Приближался шторм.

Клариса почувствовала, что сейчас зарыдает.

– Скажи хоть что-то, прошу тебя! – девушка обняла его за плечо. Однако испанец ловко уклонился об объятий, а затем встал с подстилки.

– Пойдем к тебе домой, да? – закипел он. – В твою квартирку? Машинку, говоришь, купим? На деньги, которые ты заработала на крови? Ты – убийца! Ничем не лучше тех, кто придумал эту идею с нанороботом! Если бы тебе предложили разработать водородную бомбу, тоже взялась бы? Ты ведь у нас за “чистую” науку? Где же твои принципы?

Клариса хотела провалиться под землю. Но ей оставалось только вытереть слезы и смотреть на чаек, которые все так же бессмысленно пытались противостоять штормовому ветру.

– Ах да, я понял, в чем дело! – взмахнул руками разгоряченный испанец. – Дело, конечно же, не в деньгах, а в их количестве! И ты еще смеешь приглашать меня в квартиру, купленную на деньги этих негодяев! Да ты видела лицо этого ван Худсена?! Он только улыбался и радовался! Натуральный псих! И Майер хорош! На все это согласился… И даже слова нам не сказал! Я глубоко разочарован в нем! Я глубоко разочарован в Франсуа…

“Все, остановись”, – молили ее глаза. Но Уго закончил:

– Я глубоко разочарован в тебе. Не переживай, я никому не расскажу об этом проекте. Можешь быть во мне уверена. И для этого мне не нужны эти дурацкие бумажки! Даю тебе свое слово! Занимайся, чем хочешь! Но для меня ты всегда будешь убийцей. Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего!

Испанец развернулся и