Жить и сгореть в Калифорнии - Дон Уинслоу

— Заткнись, Джек.

— И тебе не нужно ясности, нужна туманная картина, где тут и там всплывает фамилия Вэйла, и ты боишься, что мои доказательства попортят тебе всю коммерцию и лишат тебя лавров?

— ОСР не занимается этим делом.

— Брось!

— Я ничего такого тебе не говорила и вообще с тобой не разговаривала.

Голосом, каким зачитывают приговор.

— И по претензии заплатишь!

— Я устал от того, что чуть ли не каждая собака здесь требует от меня выплаты по этой претензии! — орет Джек. — Агентство, Отдел андеррайтинга, а теперь еще и ОСР! Что происходит? Да кто он такой, этот Вэйл? Король, вице-губернатор?

— Заплати, и точка!

— Была убита женщина!

— Здесь вещи посерьезнее замешаны.

Джек, оторопев, глядит на нее во все глаза.

— Ты с ума сошла! — говорит он.

— Если ты вынудишь нас…

— Совсем рехнулась!

— Если ты вынудишь нас отобрать у тебя это дело и самим разбираться с ним, — говорит Хансен, — то я тебе обещаю очень большие неприятности. Твоя и без того не слишком впечатляющая карьера резко покатится вниз и быстро придет к своему финалу.

Она и не на такое способна, думает Джек. Все, что ей для этого требуется, это признание какого-нибудь подрядчика, что он дал мне взятку; одно только слово — и я сижу в глубокой заднице. Она это может сделать и сделает, потому что она тот еще крепкий орешек, эта Сандра Хансен. Стоит перед ним в своем строгом белом костюме, и шапка светлых волос, как шалаш, на ее голове. Ей лет тридцать пять, а она уже исполняющая обязанности заведующей. Ее карьерный взлет стремителен, как выстрел, а я стою у нее на пути.

— Подумай об этом, Джек, — говорит она.

— А ты не лезь в мое дело, Сандра.

Хансен решает сделать еще один заход:

— Давай будем действовать сообща, в одной упряжке, Джек.

— Что еще за упряжка?

— Ты хочешь горбатиться в претензиях всю свою жизнь? — спрашивает Сандра. — С твоим послужным списком ты можешь работать в ОСР. В конце года Мэйхью выходит на пенсию, появится вакансия.

— Ты предлагаешь мне сделку, Сандра?

— Называй как хочешь.

— Но я в сделки не вступаю.

От этих слов Хансен впадает в ярость.

— Ты либо с нами, — бросает она, — либо против нас!

Джек кладет руки ей на плечи. Заглядывает в глаза.

— Если ты хочешь, чтобы я заплатил по этому иску, — говорит он, — значит, я против тебя.

И, выпустив ее плечи, уходит.

— Это плохо кончится для тебя, Джек! — бросает она ему вслед. — Очень плохо кончится!

Но Джек не замедляет шага и, отмахнувшись от нее, уходит.

Заставляя Сандру Хансен размышлять о том, какой безмозглый болван этот Джек Уэйд. Доской для сёрфинга его стукнуло, что ли, голову ушибло разок-другой, что он кретином сделался?

И теперь ей ничего не остается, как, нагадив ему, его уничтожить.

Три года.

Три года и бог знает сколько денег угрохала она на длительное и постепенное распутывание дела об организованной русской преступности, и она не допустит, чтоб какой-нибудь упрямец, мелкая сошка из Отдела исковых претензий, спустил в унитаз все, ею наработанное.

Есть ли там убитая женщина или нет.

Конечно, ей это неприятно.

Страшно подумать, что Вэйлу сойдет с рук убийство жены. Но ничего не поделаешь.