Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

– На кого?

– На мою сестру. Мэри.

– А это здесь при чем? – теряюсь я.

Она усаживается на другое кресло.

– Моя сестра была ангелом, чистым и невинным. Однажды, в шестнадцать, переспала с Ролло Рисби. Жизнь ее была разрушена. Он оставил ее без гроша в кармане, с ребенком на руках, а потом имел наглость уехать и жить своей жизнью, будто ничего не случилось.

Я сглатываю, невольно сочувствуя этой Мэри.

Мисс Шульц ерзает в кресле. На колени к ней прыгает белая кошка.

– В то время все было иначе. Женщины не ходили с животом напоказ и не кичились незаконнорожденными детьми. От стыда она впала в тяжелую депрессию и свела счеты с жизнью. И даже тогда он отказался признавать сына. Ролло Рисби, – с ненавистью выплюнула мисс Шульц это имя, – ужасный человек.

– Вы с Иэном что-то сделали с Алфи? Хотели вписать Иэна в завещание?

Она хрипло усмехается.

– Чепуха какая! – мисс Шульц молча чешет кошку между ушей. – Иэн мне как сын. Из всех родственников только он и остался. Я лишь хочу, чтобы он получил свое по праву. Поэтому, когда вы подошли ко мне в парке в тот вечер и мололи чушь о своем маленьком расследовании, я увидела неплохую возможность. Подумала: если у Ролло с вами интрижка, то вы можете на него надавить, повлиять. По меньшей мере, внушить, что вписать второго сына в завещание – достойный поступок. Очевидно, я переоценила ваши способности. Пришлось кормить вас подсказками с ложечки.

– Нет у нас с Ролло интрижки.

– Верно, – бросает мисс Шульц, поглаживая кошку. – К нашему большому сожалению.

Бьют напольные часы, и кошка от страха юркает обратно под кофейный столик. Мисс Шульц наклоняется ближе.

– И все же есть у меня один вопрос.

– Слушаю?

– Как у Робина Секстона оказался рюкзак Алфи?

Комната кружится. Шторы в цветочек, бежевый ковер, кофейный столик из вишневого дерева – все вертится перед глазами.

На губах мисс Шульц играет ледяная, угрожающая улыбка.

– Несомненно, Робина Секстона подставили.

Вцепляюсь в ручку кресла, не то упаду.

– Откуда вы…

– Два года назад, то есть. Я про домогательства. Бред собачий. Проделки Ролло и Клео.

– Ролло и Клео ему предъявили ложное обвинение? За домогательство? Не понимаю.

– Алфи списывал на контрольной по математике, – вздохнула мисс Шульц. – Робин поставил ему плохую оценку, не дал пересдать. Такой вот был принципиальный. На следующий день семейство Рисби заявилось в кабинет Николы – жаловаться на «домогательства».

У меня вся кровь от лица отливает.

– То есть мистер Секстон никого не лапал?

– Нет, конечно. Полный бред. Всего-навсего месть.

– А почему мисс Айви согласилась уволить ни в чем не повинного учителя?

Мисс Шульц смотрит на меня, как на дуру.

– Ради сделки, разумеется.

– Какой сделки?

Мисс Шульц берет с фарфорового блюдечка мятный леденец пастельного цвета и отправляет в рот.

– Бога ради, Флоренс, включите голову. Все знали, что финансы школы в плачевном состоянии. Поэтому совет директоров и проголосовал за ее продажу «Омеге плюс». Судебный иск, особенно от Рисби, мог бы сорвать сделку.

– Робин Секстон уволился, Рисби согласились не предъявлять обвинений, а передача школы «Омеге плюс»…

– Прошла как полагается, – заканчивает мисс Шульц. – Теперь поняли? Между нами говоря, Никола наверняка получила с этого выгоду, она ведь живет как граф Монте-Кристо в своем Бакингемшире. Впрочем, доказательств у меня нет.

– Не понимаю. Алфи здесь при чем?

– Вот уж не знаю, дорогая. Представления не имею, куда он делся. Полагаю, Робин Секстон – тоже.

Не могу как следует вздохнуть. Мисс Шульц поджимает губы.

– Очень подлое обвинение. Разрушило ему жизнь. А ведь Робин Секстон окончил Кембридж. Сейчас вроде работает в питомнике для выращивания елок, в Суррее.

– Извините… В питомнике для елок? – цепляюсь я за последние слова.

– Наверное, другой работы найти не смог. Печально. А уж теперь… – ее глаза бегают по комнате, избегая моих. – Полагаю, в тюрьме он недолго продержится.

35

Шепердс-Буш

Четверг, 10:20

Не помню, как добралась до дома. Мысли вертятся в голове, как карусель. Робин Секстон – не растлитель малолетних. Пила, фургон, удобрения – это все нужно для елочного питомника. Дженни была права, черт возьми! Косвенные улики.

Вопреки распространенному заблуждению, я не плохой человек. Я обвиняю людей в серьезных преступлениях не удовольствия ради. Я думала, он педофил. На мой взгляд, любители полапать детей заслуживают немедленной химической кастрации. Покажите мне мать, которая в глубине души не согласится со мной. Только мистер Секстон никого не лапал. Он просто твердо придерживался правил и перешел дорогу семейству Рисби. А я взяла и разрушила его жизнь.

А чего ради, собственно?

Призрачное лицо Алфи пляшет перед глазами. А вдруг он еще жив, а я помешала следствию, подставив невиновного?

Черт, черт, черт!

Придя домой, сразу же бросаюсь в ванную и снимаю всю одежду. Диванный психолог сказал бы: я хочу смыть с себя вину – и не ошибся бы. Неподвижно стою под теплым водопадом. Только я чуть успокаиваюсь, как струи становятся ледяными и режут, словно бритва.

Бью ладонью по насадке. Ничего в моей поганой жизни не работает! Бульканье – и вода совсем перестает идти. Вновь бью по насадке. Бесполезно. А потом – всплеск грязной жижи. Брызги коричнево-серой слизи летят прямо в лицо.

– Да что за хрень! – кричу я громче, чем хотела.

Вытираю лицо полотенцем. Жижа вязкая, комковатая, с землистым запахом, будто глину смешали с чем-то едким и химическим. Черт бы побрал Адама! Обещал ведь прочистить трубы. «Не вызыва-ай сантехника, я са-ам!..» А теперь я вся в жиже.

Заворачиваюсь в полотенце, вылетаю из квартиры и стучу к Адаму. Я босиком, и жесткий ковер щекочет босые ступни. Почему Адам молчит? Машина на месте, значит, дома.

Бью кулаком в дверь.

– Срочное дело! Адам, открой!

Дверь распахивает женщина. Волосы взъерошены, словно только встала с постели, на плечи в спешке накинут плащ. Под ним видны бретельки облегающего черного платья. У дверей небрежно брошена пара красных туфель от «Джимми Чу». И где Адам откопал такую фасонистую девицу?

Заглядываю ей в лицо. Женщина ошарашенно пятится прочь от двери. Не верю своим глазам.

– Дженни?.. – я изумленно открываю рот.

Она краснеет, как помидор.

– Я… э-э… все объясню.

Боже. Боже. И как я не догадалась?

– Ты… и Адам?

Дженни качает головой.

– Н-нет… – она обхватывает себя руками. – Ничего серьезного. Мы не встречаемся.

«Мы». Ого! Слово бьет в грудь, точно камень. Я мысленно возвращаюсь к тому дню на