Отдаленные последствия - Александра Маринина

на воле. Если вообще еще жив. Меня интересовали те, кто остался на свободе, находится в Москве или поблизости, дальних поездок и долгих отлучек я не планировал. Список сократился, стал совсем крохотным.

С этим можно было работать. Даже если лечение не поможет, я все равно успею. Но на всякий случай, если вдруг болезнь поведет себя непредсказуемо и потечет быстрее, чем прогнозировали врачи, я определил приоритеты. А вдруг я не всех успею наказать? Значит, начинать нужно было с тех, кто виноват особенно. И я выбрал в качестве первых и обязательных те случаи, которые выглядели полной копией ситуации с Долгих: виновен пьяный или обколотый-обкуренный водитель, жертва – ребенок, кто-то из родителей – представитель одной из обозначенных мной профессий. И сразу понял ущербность своей позиции. Пьяные водители, по вине которых погибают дети, все-таки довольно редко остаются на свободе. Случай с Пруженко – скорее исключение, чем правило. Конечно, эти осужденные выходят потом на свободу условно-досрочно, и порой довольно скоро, поэтому пришлось потратить еще какое-то время на уточнение списка, внеся в него не только тех, кто вообще не попал на зону, но и тех, кто уже вышел. По итогу в «смертном списке» осталось 8 человек. Пруженко – девятый, но он не считался. Он был уже прошлым. Как говорится, гештальт закрыт.

Из списка я по мере выполнения задуманного вычеркнул две фамилии, а потом наступило 10 ноября, День милиции, если по-старому называть. Это был очередной перерыв между курсами химии, я чувствовал себя неплохо, тем более незадолго до того как раз совершил вторую казнь (если считать Пруженко, то третью) и внутренне праздновал очередную победу. Я отправился к своим бывшим коллегам, чтобы поздравить, повидаться, посидеть, как раньше, с водочкой и закуской, поговорить. Встретили меня тепло, но настороженно. Те, кто сам не болел, как я, обычно не знают, как себя вести с онкологическими больными, о чем говорить, о чем спрашивать. Нужно ли придумывать слова ободрения или, наоборот, делать вид, что ничего не знаешь, и вообще не затрагивать страшную тему неминуемой скорой смерти. Когда все случилось с Ванечкой, на работе было то же самое. Меня избегали, потому что не понимали, как со мной обращаться.

Во время посиделок парень из моего бывшего отдела стал рассказывать о курсах повышения квалификации, на которых совсем недавно оттрубил целый месяц. С его слов, полезными и интересными были только занятия по преступлениям в сфере экономики, совершаемым с применением цифровых технологий. Технологии развиваются быстро, и так же быстро придумываются новые способы обобрать как государство, так и отдельных граждан. На эти занятия он ходил старательно, все остальные пропускал, посетив только одно, самое первое, по каждой дисциплине и сделав вывод, что «оно ему сто лет не сдалось». Я слушал не особо внимательно, но тут меня привлекло слово «жертва».

– Ну это вообще был полный прикол, – рассказывал, забавно гримасничая, мой коллега. – Приходит в аудиторию такая бабка, на ладан уже дышит, и начинает вещать про виктимологию, дескать, вся наука строится на изучении вопроса «кто и почему становится жертвой преступления», а нужно смотреть на проблему шире, нужно исследовать, что потом с этой жертвой происходит и как меняется ее жизнь после преступления. И не только ее, но и всех ее близких. Ну, короче, муть собачья, в нашей работе вообще никаким боком не нужная. На ее лекции я тоже решил не ходить…

Через десять минут я уже знал имя: Стеклова Светлана Валентиновна. Народ продолжал гудеть и выпивать, а я достал телефон и полез в интернет. Стеклова С. В., доктор юридических наук, профессор, завкафедрой уголовного права и криминологии, заслуженный юрист, заслуженный деятель науки, куча других регалий… И перечень основных научных трудов. Я понял, к кому мне нужно обратиться…»

Каменская

Уходя из дома, Настя решила проведать собаку. Ей отчего-то казалось, что Бруно будет скучать и грустить, однако веселый басовитый лай послышался из-за двери, едва ключ вошел в замок. Пес был в полном порядке, и ни малейших признаков болезненной тоски Настя не углядела. Налила в питьевую миску свежей воды, заглянула в холодильник, проверила количество вареного мяса, убедилась, что утром запомнила все правильно: и мяса, и гречки хватит еще на два кормления, стало быть, вечерним и утренним питанием Бруно обеспечен, а новую порцию нужно будет сварить завтра.

«Веду себя как дура последняя, – с досадой думала она, спускаясь вниз в лифте. – Ведь хозяева говорили, что Бруно отлично остается один целыми днями, если находится дома в привычной обстановке. И Лешка предупреждал меня: не нужно очеловечивать животных, это неправильно и даже опасно».

Убив время на поиски информации для Сережки Зарубина, Настя не успела как следует подготовиться к лекции, но времени, которое предстояло провести в дороге, должно было хватить на то, чтобы привести мысли в относительный порядок. Имеет ли смысл так уж сильно надрываться с подготовкой, если это все равно никому не нужно? Сотрудники региональных управлений Следственного комитета со всей страны съехались в столицу на трехмесячные курсы повышения квалификации, но только абсолютно наивный человек будет думать, что эти люди, которым в соответствии с должностными обязанностями надлежит анализировать статистику и писать аналитические справки, прибыли с целью получить знания. На фиг им эти знания! Три месяца свободы – вот главное. Они и на занятия-то не особо ходят: по списку в аудитории должно присутствовать 84 человека (изначально слушателей планировалось 85, но один неудачник ухитрился по пути в Москву попасть в аварию и затем в больницу), а в реальности, как Настя подсчитала, – не больше 50. Конечно, несправедливо огульно хаять всех подряд: есть и такие, которым действительно интересно, они исправно посещают все занятия, и вникают, и вопросы задают. Но таких всего трое или четверо.

Сегодня в аудитории был почти аншлаг: аж 68 человек! «Погода, – усмехнулась про себя Настя Каменская. – Февраль. Сыро, скользко, мерзко. Общежитие через две улицы, добежал – и сиди в тепле несколько часов, торчи в телефоне, занимайся своими делами, заодно и галочку о присутствии зарабатывай. Поди плохо!»

– Итак, – начала она, оглядывая слушателей, – с математической частью мы с вами разобрались на предыдущих трех занятиях. Сегодня мы начнем отвечать на вопрос: что вообще можно и нужно делать со статистическими данными, как и куда применять математику, как оценивать полученные выводы и как потом их проверять. Начнем с простейшего примера на легких числах, чтобы можно было быстро считать в уме.

Она повернулась к доске, взяла специальный фломастер с легко стирающейся тушью.

– В регионе