Дело «Тысячи и одной ночи» - Джон Диксон Карр

class="p1">– Что ж, хотите верьте, хотите нет, но я его не убивал, – сказал тот. – Но об этом-то я и не подумал. И действительно, у этого престарелого Метро-Голдвин-Майера не все дома. Голову даю на отсечение, понятия не имею, что с ним такое!.. Может, начитался остросюжетных романов и на этом помешался. Он вчера вечером заявился к моему старику, вооруженный не только книжкой под названием «Кинжал судьбы», но, кажется, еще и ее продолжением под названием «Возвращение доктора Кьянти», которое ему, наверное по какому-то великому недосмотру, вручили в «Селфридже»[25]. Если ему когда-нибудь попадет в руки вестерн, берегитесь беспорядков где-нибудь в Эдинбурге. Все одно, – тут Уэйд утер пот со лба, – может, он и страдает галлюцинациями, но… Да черт возьми!.. Я хочу сказать, мы в самом деле были там с ним…

Я пресек его возмущения на корню:

– Кстати, мистер Батлер, верно ли то, что у вашей четверки есть неопровержимое алиби? У мисс Уэйд, мисс Кирктон, мистера Холмса и у вас?

Вы и сами понимаете, что тут не имело смысла расставлять никаких хитроумных капканов. Лгали они или нет, а об этом моменте должны были договориться наверняка. Я решил придерживаться тактики предельной откровенности. Батлер смотрел на меня изучающим взглядом из-под своих мясистых нависших век, вертя большими пальцами, тут он бросил вопросительный взгляд на Харриет, которая безмятежно курила свою сигарету, и принял мою тактику.

– Думаю, можно и так сказать, – сдержанно произнес он. – Мы определенно находились наверху, когда… когда явился этот фрукт. Было где-то без четверти одиннадцать, так ведь? Да. Но вот какое дело: почему вы исключаете из этого списка нашего старого доброго Сэма?

– Мистер Бакстер был с вами наверху?

– Определенно был. Он поднялся к нам ровно без четверти одиннадцать.

– Вы так часто поглядывали на наручные часы, что заметили это?

Батлер расхохотался:

– Нет. Но в Арабском зале, где мы собрались, есть часы, стоят там как экспонат, но они вполне исправны и точно показывают время. Естественно, я на них поглядывал. Мы все поглядывали, смотрели, сколько времени у нас в запасе. Сэм сунул свою голову в дверной проем за секунду или две до того, как часы показали без четверти одиннадцать.

– И вы, конечно, готовы в этом поклясться?

Похоже, Батлера смутило то, как легко я это принял, зафиксировав как рядовой факт. Он уставился на меня во все глаза, рассматривал мои сцепленные руки. То и дело шаркая по полу подошвами ботинок, он поглядывал то на Харриет, то на Джерри, казалось, он ожидал, что где-то здесь для него расставлена ловушка.

– Поклясться? – повторил он за мной. – А! Да, да, готов. Дело… Дело вот в чем, я думал, вы назовете меня лжецом.

– С чего бы?

– С чего? Полиция же именно так и считает, разве нет? Это же своего рода ваш хлеб насущный. Что бы вам осталось делать, если бы все вдруг перестали лгать?

– В этом есть доля правды, – заметил я. – Теперь давайте перейдем к вашей роли в этом деле, мистер Батлер. Может, обсудим и Рэймонда Пендерела.

И тут вся компания пришла в движение. Кирктон выбросила сигарету в камин и вжалась в спинку стула. Джерри Уэйд выудил из кармана губную гармошку.

– Мистер Батлер, до той пятницы вам доводилось слышать это имя – Рэймонд Пендерел?

– Нет, – уверенно ответил Батлер. – Более того, я его впервые услышал, когда инспектор Каррутерс упомянул о том, что обнаружил тело.

– Это вы звонили в агентство «Брейнердс», чтобы нанять актера, не так ли?

– Все так.

– И это вы встречались с Пендерелом в баре на Пикадилли в пятницу вечером, чтобы рассказать о том, какую роль ему предстоит играть, верно?

– Да, – подтвердил Батлер и вновь рассмеялся. – Вы одного не понимаете. Я им позвонил, объяснил, какие у нас требования, а они говорят: «Ох, на такой случай у нас как раз есть тот, кто вам нужен, мистер Пщ-пщ-пщ», – на имя я внимания не обратил, не думаю, что вообще расслышал его. Позвольте спросить, много ли на свете людей, которых вы встречали, так сказать, не по долгу службы, чьи имена вы способны вспомнить по требованию? Люди не запоминают имен без веской причины. Мне пробубнили в трубку имя какого-то человека, столь же абстрактного и неизвестного, как Х в задаче, с чего бы мне его запоминать? Это если считать, что я вообще его расслышал. И это чистая правда, суперинтендант, я не знал его имени. Я сказал: «Ладно, пусть приходит в бар „Калибан“ к двум часам пополудни и спросит там меня». Мы встретились. Мне его свинская физиономия еще тогда не понравилась. Но он показался мне подходящим. Когда же я спросил его имя, тот сказал: «О, не берите в голову, сегодня вечером меня будут звать Иллингворт». Его манеры были какими-то странными, он все время усмехался, словно злодей в мелодраме…

– Минуточку! Раз уж вы про него ничего не знали, с чего вам не понравилась его «свинская физиономия»? Теперь вы о нем что-нибудь знаете?

Батлер замер. Он обернулся к Джерри:

– Я так и знал, что надо было брать с собой того чертова адвоката.

– Это пустое, Ринк, – сказала Харриет, ее щеки просто пылали. – Он уже все знает. Дело в том, что он и про меня знает, и про то, что у Мириам с Пендерелом была интрижка.

Она слегка выделила голосом слово «интрижка». Теперь мы двигались в том неизбежном направлении, которое я наметил с самого начала. «Интрижка», к тому же таких масштабов, в этом деле была серьезным мотивом.

Ни к чему было упоминать ребенка, разве что возникла бы крайняя необходимость. Четко выговаривая слова, чтобы избежать недопонимания, я сказал следующее:

– Да, имела место интрижка. В ходе этой интрижки мисс Мириам стала любовницей Пендерела. И это все, что мне официально известно, и, если вы возьметесь за ум, все, что будет известно кому-либо еще.

В кабинете повисла тишина. Они были верными друзьями. У Харриет Кирктон на глаза навернулись слезы. Джерри Уэйд опустил голову, прижав ко рту губную гармошку.

– Это… – пробормотала Харриет. – Это… Ладно, – сдалась она на половине фразы. – Но что насчет вашего ужасного коронера?

– Найдете толкового человека, который подготовит показания и выступит от вашего лица в суде. Не теряйте головы и не сходите с ума. И все уладится. Но помните одно: мне не лгать. Спрошу вас в очередной раз. Кто-нибудь лгал о чем-то еще?

– Нет, – тихо отозвался Джерри Уэйд. Он поднял взгляд. Все его лицо налилось кровью, и он еще не успел поправить съехавшую с него маску дружелюбного цинизма. – И… спасибо.