Четыре степени жестокости - Кит Холлиэн

Думаю, в дом брата Майка меня снова привела сердечная тоска. Боль и гнев переполняли мое сердце и напоминали о тех моментах, когда моя любовь была отвергнута. Конечно, я не могла не вспомнить и о неудачном замужестве, но тогда боль была совсем другой. Я хотела выслушать объяснения брата Майка, понять, что правда, а что — ложь. Это было совершенно банальное и опасное предательство, которое напрочь лишало чувства защищенности. Все равно как подозрение, что твой отец на самом деле не любит тебя.

В учебном корпусе мне сказали, что за контакты с Кроули его отстранили от работы. Неприятный сюрприз. Я пыталась дозвониться до брата Майка и долго слушала гудки в трубке. У него даже не включился автоответчик, и я не смогла оставить сообщение. Тогда я воспользовалась единственной остававшейся у меня привилегией, которую предоставляла мне наша якобы дружба, и поехала к нему домой. Я была готова стучаться в дверь, пока он ее не откроет, кричать, пока он не выйдет и не успокоит меня. Я хотела снова стать ребенком и обвинить его в том, что весь мир вокруг меня рухнул.

Но когда я свернула с шоссе на изрытую колдобинами и заметенную снегом фунтовую дорогу, меня посетила еще одна безумная мысль. Мне вдруг показалось, что рытвины на дороге стали глубже и их гораздо больше, чем в прошлый раз. Я тут же вообразила, что кто-то еще посещал брата Майка, и перепугалась: вдруг эти люди причинили ему вред. На смену гневу пришла тревога. Я гнала машину сквозь застывший лес, забыв о собственной безопасности. Ветви трещали под колесами «лендровера», который мчался, как механический носорог. Наконец я выехала на тропинку, ведущую к его дому.

Его машины нигде не было видно. Дом казался покинутым. Я не стала глушить двигатель, чувствуя себя недостаточно уверенной. Выйдя из автомобиля, я пожалела, что не взяла с собой пистолет.

Дощатый настил веранды прогибался у меня под ногами. Я обратила внимание, что деревянные перила немного покосились. С подоконников исчезли горшочки с цветами. Заглянув в окно, я увидела полосатую кошку, которая посмотрела на меня из-за занавески и прыгнула на спинку дивана. В доме было темно, и никто не ответил, когда я постучала. Мне хотелось увидеть, как и из дальней комнаты появится его фигура с накинутым на плечи свитером. Хотелось заглянуть в его удивленное сосредоточенное лицо, услышать его приглашение выпить чаю. Но я позвала брата Майка с таким презрением и с таким раздражением, словно хозяйка дома, пришедшая брать плату за жилье.

Во дворе не было почтового ящика. Я попыталась вспомнить, не попадался ли мне почтовый ящик по дороге. Стала заглядывать в окна дома, а когда попала на задний двор, то увидела брезентовый холмик на том месте, где была печь для обжига.

К горлу подкатил комок. Я сказала себе, что брат Майк, должно быть, где-то здесь, и снова пошла вдоль стены, закрыв глаза. Сама не знала, почему была так в этом уверена. Я подошла к печи. Тепло развеялось, но в воздухе все еще угадывался тонкий аромат старого костра, ощущавшийся под холодным зимним солнцем. Я протянула руку. Гудения пламени, напоминавшего шум реки, больше не было слышно. В поисках двери я стала неуклюже поднимать полог. Наконец у самой земли обнаружила вход, напоминающий проход в заснеженную пещеру или вигвам индейцев. Нагнувшись, я проникла внутрь.

Огонь в печи не горел, но внутри по-прежнему сохранялось тепло и запах пепла и дыма. Сначала я почти ничего не видела и не могла почувствовать пространства, в котором очутилась. Оно казалось мне бесконечным. Постепенно из темноты стали проступать смутные очертания. Я заметила легкие проблески света. Словно призраки, передо мной возникли покосившиеся полки с маленькими фигурками на них. Я дотронулась до обожженной глины и почувствовала тепло. Поверхность не была гладкой, как у фарфора, а слегка грубой, шершавой, изрезанной глубокими линиями. Возможно, эти предметы еще рано убирать, но мне показалось неправильным, что их не забрали, а бросили здесь. Я перемещалась осторожно, опасаясь, что кто-то может внезапно напасть на меня.

Мне было жарко в моей зимней одежде, и я вспотела. В душе все клокотало от чувства предательства. Мне казалось, еще немного, и я просто сварюсь изнутри. Неожиданно силы покинули меня. Я устала от постоянных разочарований и лжи, оттого, что не на кого было положиться. Уоллес предал меня первым, но это ерунда, сущая мелочь по сравнению с остальными. Я идеализировала его, а он сначала ответил мне презрением бюрократа, а потом я узнала о его продажности. В предательстве Маккея было труднее разобраться. Я не могла четко сформулировать, почему меня так задевала разница между тем, что он делал, и тем, что чувствовал. Вероятно, это была обида на человека, от которого я слишком многого ждала. Теперь и брат Майк исчез, и почему-то эта потеря была для меня самой тяжелой.

Мой телефон зазвонил. Мне не хотелось отвечать на звонок в темноте, поэтому я пробралась через низкий туннель и вышла на свет. Звонили из Дитмарша, и я подумала, что, возможно, это брат Майк. Он узнал, что я ищу его, и захотел объясниться.

Но в трубке послышался голос Мелинды Рейзнер.

— Думаю, будет лучше, если ты услышишь это от меня, — мрачно заявила она.

— В чем дело? — В голове возникло с дюжину предположений, одно хуже другого, но я не угадала.

— Оснований для заключения Роя Дакетта в изолятор… — она замолчала, подбирая правильные слова, — не было. Мы ошиблись. Я рада, что не зашла слишком далеко, основываясь на твоих подозрениях.

— Что случилось? — спросила я.

— Я попросила Джошуа Риффа сделать официальное заявление, но он отказался. Хуже того, он заявил, что ничего не говорил тебе, что ты солгала.

Я подумала, что повязана с этим маленьким мерзавцем.

— Вероятно, на него надавили. — Я пыталась собраться с мыслями и хоть как-то оправдать свою ложь. — Ты же видела его в лазарете. Парня избили до полусмерти.

— Разумеется, но делу этим все равно не поможешь. Это я во всем виновата. Не должна была втягивать тебя. Чтобы профессионально справиться с подобным заданием, нужны подготовка и многолетний опыт.

Я больше не могла слушать ее попытки втоптать меня в грязь. На холодном воздухе я спокойно вздохнула и подумала, что Мелинда Рейзнер и Джош Рифф пополнили список людей, которым не стоит доверять.