Мертвая цепочка - Николай Иванович Леонов

— Я говорю, можно предположить, что они встретились тоже кофеек попить да машинку, может, продать или какую-никакую квартирку, — подмигнул Стас. — Но что-то мне кажется, что на куплю-продажу не шифруются и не нацепляют на себя очки.

Перевернув снимки, они прочли подпись: «Неизвестный принял у гражданки Эльс сумку, после чего оба подписали бумаги, пожали друг другу руки и разошлись. Женщина вернулась в отель, вторую личность отследить до конечной точки не удалось. След потерян на станции метро «Орехово», где мужчина скрылся среди толпы».

— Согласен, интересно выходит. Да, а что тянуть то? Идем и все узнаем напрямую.

Он открыл свой блокнот, пробежался пальцем по имеющейся информации, после чего с хлопком закрыл атрибут. И осмыслял кусочек важной информации, которая ускользнула от него раньше.

— Да ну? — хмурясь, спросил скорее сам себя полковник.

— Ты побольше кофейка отхлебни, и пойдем, — огибая напарника, бросил Крячко.

Из номера им навстречу выходила трепещущаяся как осиновый лист на ветру Елизавета, кое-как держа в руках какие-то бланки, столь же белые, как и цвет ее кожи. Сотрудница «Азалии» проплелась мимо полковников, даже не окинув тех взглядом, погруженная полностью в свои мысли.

Для человека, не сталкивающегося день-через день со смертью, такие внезапные и принудительные потрясения — громадная встряска для разума, психики и нервной системы. А отражение ужаса в зрачках лишь побочка, которая, конечно, пройдет через какое-то время, но забудется ли? Вот это уже вряд ли.

В двести тридцатом ютилась целая толпа копошащегося народа, но первыми на входе стояли две знакомые барышни.

— Дубинина? Сомова? А вы тут что забыли? Мы же с вами вот буквально разошлись, а вы опять мне на глаза попадаетесь, да что ж такое-то? — всплеснул Гуров руками.

— Да что ты кипятишься, Лев? Две красивые девушки прохода тебе не дают, в прямом и переносном смысле, кстати, — откровенно веселясь, заметил Стас, огибая троих и проходя внутрь номера. — А ты все недоволен!

— Лев Иванович! — в один голос обратились дамы.

— Так, девушки, никуда не уходите, я обязательно вас выслушаю, как только здесь закончу все.

Сделав два шага, он все-таки обернулся и уточнил:

— А Чернозуб где?

— Она все…

— Что значит «все»? Слушайте, гражданочки, вы уж изъясняйтесь, право слово, толком и прямо! Мне ваши намеки непонятны!

В ответ девушки лишь обнялись, проигнорировав Гурова, и принялись плакать друг другу в плечо.

Полковник закатил глаза и прошел следом за Крячко, который в этот миг стоял подле двуспальной кровати, склонившись над телом убитой. Первым делом Гуров поверхностно сделал осмотр номера, который был в удовлетворительном состоянии, и следов разбоя или иных эксцессов не наблюдалось. Стараясь не мешать угрюмому и наверняка выдернутому из постели Емельянову, который священнодействовал над магнитным порошком, виртуозно орудуя аппликатором, Гуров переместился на противоположную сторону кровати.

Первое замеченное из очевидного — лицо трупа сверху оказалось накрыто подушкой. Опера перебрасывались короткими фразами, однако понимали друг друга и без многословных объяснений.

— Что думаешь? — вопросил Крячко с тяжелым вздохом.

— Сначала худрук, теперь его пассия…

— Месть?

— Похоже на то.

— Душили, — констатировал Стас.

— Торопились, — парировал Лев и, скинув подушку в сторону, прежде убедившись, что с телом уже поработали и все зафиксировали, а ему позволено проводить осмотр, увидел перед собою Диану Эльс.

Крячко непонимающе нахмурил брови на слова напарника, ожидая разъяснений. Догадка Гурова оказалась в самое яблочко. Потребовалось около пяти минут, чтобы указать на следы фиксации рук погибшей, а следом отыскать место введения все того же седативного вещества внутривенно на внутреннем сгибе локтя.

Стас, почесывая подбородок, сел на ближайшее к кровати кресло, уставившись на тело. Напарник стал развеивать шлейф недосказанности:

— Смотри, табличка «не беспокоить» лежит нетронутой на подложке возле пакетиков с чаем, кружек и пульта от телевизора, значит, предположительно, те, кто сюда заявился, засуетились, позабыли о конфиденциальности, но сделать все необходимо было быстро. Действовали также не в одиночку. Сначала накачали препаратом, а далее задушили.

— Постой, а для чего чем-то пичкать, если перекрыть кислород и так смогли подручными средствами?

— Говорю же, запаниковали, возможно, что-то пошло не по плану… только вот что?

— Может, убивать вовсе не было в намерениях?

— А почему не наоборот? — вклинился в размышления Гриша, который почти закончил работу и убирал все инструменты в чемодан.

— Я на тебя сейчас нападу и начну душить, какая у тебя будет реакция? — вопросил риторически Гуров.

— Буду сопротивляться.

— Адреналин настолько подскочит, если, конечно, жить захочется, так что с нами двумя сможешь справиться, — дополнил Стас.

— А ввести иглу внутривенно, думаете, проще? — не унимался Емельянов.

Гуров пояснил:

— Время позднее, спать легла. Те тихонько замочек вскрыли, они здесь как раз держатся на добром слове, в гости заглянули, спокойненько рот зажали, руки-ноги прижали да и ввели. Пока сонный человек одумается, пока в мозгах шурупы закрутятся — с минуту пройдет. Ну, ладно, при должном везении — полминуты.

— Так это еще помимо того, что нужно время, чтобы осознать происходящее, нужно дальше начать действовать… а когда ты обездвижен — тут уж, можно сказать, пиши пропало, — подхватил Стас.

— Ладно, понял. Ну, вы тут дальше сами. Все, че найду, скину в базу утром. Остальное — вскрытие покажет. Все, до завтра! Ребята тут закончат и тело отвезут в наш морг.

Оставшись одни вокруг кровати — эксперты тщательно обрабатывали порошком все поверхности в комнате, осматривали двери, душевую, — оба мужчины смотрели на тело девушки. Напарники терялись в догадках и версиях.

— Не знаю, Лев. Я не согласен с тобой в том, что действовали группой.

— Вот те на! Аргументы будут? — искренне удивился Гуров.

— Я склоняюсь к версии…

Неспешно поднявшись, Крячко вальяжно прошелся по комнате. Лев внимательно следил за его движениями, которые можно было бы назвать грациозными, манерными, но… затем Стас, будто бы что-то приметив, резко опустился на пол и заглянул под кровать.

— Что это все-таки был один человек. Притом из тех, кого жертвы знали, доверяли, могли впустить в номер, и это… — Он демонстративно потянул паузу, для большей интриги. — Была женщина!

С этими словами, будто совершая открытие, оперуполномоченный потряс, держа находку в носовом платке, миниатюрной серебряной сережкой.

В последний раз таким счастливым и помпезно державшим что-то важное в руках Гуров помнил Стаса лишь тогда, когда Крячко буквально бежал, а возможно, и летел на крыльях радости к кабинету и после размахивал четырьмя выделенными со службы билетами в черноморский санаторий. «Отдых нам только снится», — вновь пронеслось в его мыслях.

— Хорош! — воскликнул Лев Иванович. — А Гришане, однако, вместе с остальными экспертами, да и со мной тоже, к окулисту пора. Как же он так проглядел?.. Дай-ка