Мертвая цепочка - Николай Иванович Леонов

вопросов также и в структуре выше, с кем провести беседу, дабы инцидент не вышел боком отделу, району и городу. И все же… разобраться и найти виновника — это уже дело принципа.

Лев Иванович решил прогуляться по ближайшей аллее, проветрить голову, а заодно и, присев на лавочку, в очередной раз пролистать все материалы, что удалось добыть. Когда рука потянулась, чтобы перевернуть лист о допросе гражданина Жорина, позади раздался сигнал автомобиля.

Гуров обернулся. Яркие, слепящие фары светили прямо на него. Автомобиль сдал назад, после чего припарковался к бордюру. Тускловатый свет фонаря слабо позволял различить того, кто припарковался в неположенном месте, однако здесь преобладала либо дерзость, либо торопливость водителя. Боковое стекло черной иномарки медленно опустилось, а из окна высунул голову тот, кто еще не так давно был прикован болезнью к постели.

— Ну что, братец! Как рокировка?

— Вот это добрый вечер! А ты чего здесь забыл?

— Да как же я брошу своего друга в беде, а? Непорядок одному по городу носиться, вдвоем-то уж повеселее будет, так оно?

— Интересный ты человек, еще утром про завещание лепетал, а к ночи ожил. А так-то оно так.

— Да на мне все как на собаке заживает!

Крячко вышел из машины, от души поприветствовав друга. Напарники, перебросившись новостями и отпустив парочку шуток, неспешно двинулись в сторону ближайшего круглосуточного супермаркета. Хотя Стас и уверял, что чувствует себя «бодрячком», вид у того все равно был как у упомянутой собаки, но побитой. Оба купили по пол-литра газированной воды — Гурову сушило горло после крепкого из фляжки, Крячко по предписанию врачей налегал на обильное питье — и, совершив покупку, побрели до автомобиля.

— Ты как, в дело заглядывал? — уточнил Лев Иванович.

— Бегло прочитал. Ты мельком мне обрисуй, как там и что.

— Да как-как, тухло все. Чую, упускаю что-то. К хореографу Истрину заглянул, тот в основном рассказывал про Эльс, которая возлюбленная худрука, что, бывало, тот на нее руку поднимал, а хореограф, в свою очередь, по уши втрескался в эту Диану — звоночек.

— М-м-м… на почве ревности?

— Предварительно.

— Следом с Эльс встретился, та в защиту Сицкого идет, мол, за все простит, и свет ей без агрессора не мил. Впрочем, Диана обмолвилась, что застала Сицкого с другой девицей, а такого она простить не может. Собиралась свалить в закат — вернуться в Екатеринбург, порвать с театром и, по всей видимости, с покойным. И еще один интересный момент: пока беседу-то вели, кто-то отчаянно пытался дозвониться до дамочки, а она гасилась. Перехватил ее я с сумкой в руках, в сумке, вполне возможно, деньги тащила, а мне лапшу на уши вешала. Смекаешь?

— Ну, встретиться с кем-то договорилась и бабки отдать, так, допустим?..

— Допустим. Тут же вырисовывается родственничек нашего Сицкого — Роман Витальевич Жорин, которому Илья Иванович денег должен, он их на квартирку в столице занимал для себя и Дианы. Деньги, которые и должен был Сицкий передать Роману после спектакля, если б не стал трупом. Сейф вскрыт и пуст.

— Про это знаю. Так, может, Эльс и потащила Жорину наличку?

— Мимо. Она предлагала помощь Сицкому, но тот сказал, что сам решит вопрос, так что она сама что-то крутит со своими финансами. И ладно бы, если накануне ее «благоверного» не убили, но в нашем случае это вызывает подозрения, потому…

Крячко довольно громко прочистил горло и хотел было перебить Льва, однако решил повременить с новостью.

— За Эльс по дружбе попросил последить одного из наших, куда она направилась и с кем встречалась, скоро должен ответ получить. Так во-о-от…

Напарники достигли автомобиля. Станислав щелкнул пультом сигнализации, открыв машину, они оба сели.

— Воздушные гимнастки — Чернозуб, Дубинина и Сомова… Тоже зуб на покойного имели, он этих девчонок шантажировал. Чернозуб, правда, застукали с Сицким в гримерке, сама Эльс их и поймала. На что тоже стоит обратить внимание. Сомову он тоже своей любвеобильностью не обделил. Насчет Дубининой пока не знаю…

— Так, а что там от Гриши? Порадовал чем?

— По следам в основном все чисто. Работали в перчатках, а следы от ботинок — можно сразу скидывать со счетов, у театралов этих все шмотки под один размер. Ну и вещество оказалось…

— Хлороформом и седативным, это знаю, — кивнул Станислав.

С минуту воцарилось молчание, которое прервал Лев:

— Хотя, если собрать все воедино, жмурик наш еще тот редиска. Кого ни коснись, каждый матерным словом его величает.

— Успел он наворотить… это да…

— Ладно, Стас. Рад, что тебе легче! Только что уж ты приехал в поздний час? До завтра не терпелось в этом копошиться? Еще бы отдохнул.

Стас, скинув куртку на заднее сиденье, покрутил ремешок часов на запястье, аналогично Гурову акцентировав время:

— Ехать надо.

Так как напарники издавна друг друга знают, Крячко хватило лишь обронить пару коротких фраз, чтобы отрезвить Гурова и ввести в боевое расположение духа, заставив позабыть о том, что пора бы отправляться по домам и на боковую.

— Орлову пока не докладывали, да и дозвониться до него — еще та задача. Так что… едем в отель, нас уже заждались.

— Что там?

— Еще одно убийство.

Глава 4

Стас, успевший отоспаться, пока болел в собственной постели, окруженный заботой жены Натальи, восседал за водительским креслом, ведя машину, Лев же, совершенно потерявший возможность соображать здраво, успел прикорнуть с полчаса, дабы его сил хватило хотя бы еще на какое-то время. Когда мотор автомобиля заглох, мужчина в тот же миг распахнул глаза и спросонья первым делом автоматом устремил правую руку на место, где располагалась кобура, убеждаясь, что все под контролем. Далее его взгляду открылся уже знакомый вид — бликующий остеклением от уличных фонарей трехзвездочный отель «Азалия».

Чувство дежавю упорно окручивало разум Гурова. Разгадка таилась в том, что, когда весь день проходит с обильным количеством событий, а мозг при недостатке отдыха активно обрабатывает большую часть информации, далее, если наступает перезагрузка в виде сна, сознание может поделить единые сутки надвое. Оттого порой складывается мнимое впечатление, словно то, что происходило с утра, — это уже, конечно, было, однако не сегодня, а вчера. То же самое испытывал и постепенно приходящий в себя Лев Иванович, еще не отошедший от утренних впечатлений.

— Право слово, Стас, скажи, что мне это все снится.

— Ты это Рябинину еще скажи, который, бедолага, сюда ходит чаще, чем в отдел, — усмехнулся напарник в ответ. — Нет, братец. Покой нам только снится, а отель этот нам посетить надобно.

— Ну, кажется мне, Тимофею только за радость здесь дела вести. Ладно, это лирика. Ты мне в