Призрак Мельпомены - Лора Перселл

Где‑то внутри дома открылась дверь, и он осекся. Увидев выплывшую из дальней комнаты жену, он побледнел.

Мои опущенные вдоль тела руки сжались в кулаки. Рядом с убитым горем шефом она смотрелась, как ярко раскрашенный театральный персонаж. Ее губы были краснее обычного, глаза сияли зеленью. Она цвела.

Чутье подсказывало мне, что Оскар прав – это она устроила так, чтобы Лилит погибла, хоть у меня и не имелось никаких веских тому доказательств. Я знала только то, что мне подсказывал внутренний голос, а он говорил, что я больше не желаю иметь ничего общего с этой женщиной.

– Доброе утро, – тихо пропела она. – Мисс Уилкокс, прошу вас извинить наши манеры. Как вы догадываетесь, мистер Дайер не очень хорошо себя чувствовал. Последние события его ужасно расстроили. – Душистым мускусным облаком она плавно подплыла к нам и заправила шефу волосы за уши. – Дорогой мой, что мы с тобой говорили насчет открывания двери?

Ее внимание, по-видимому, не послужило ему утешением. Напротив, шефа передернуло от ее прикосновения.

– Но я хотел… мисс Уилкокс… мне следовало бы…

– Тише, тише. Не стоит волноваться. Я улажу все твои дела, дорогой. А сейчас тебе лучше пойти наверх и немного отдохнуть. Джеймс постарается, чтобы тебе было удобно.

– Нет, я же…

– Позаботься о нем, Джеймс.

Лакей повел шефа наверх, и тот бросил на меня умоляющий взгляд. Не знаю, чего он ждал от меня. Если он не мог совладать с собственной женой, то что могла сделать я?

Заботливость миссис Дайер улетучилась, как только ее муж скрылся из виду.

– Мисс Уилкокс, – холодно произнесла она. – Извольте пройти со мной.

Мы дошли до гостиной, где она остановилась возле фарфоровых собачек и облокотилась о камин.

– Что ж, Дженнифер, как, уверена, ты и ожидала, в свете гибели Лилит я меняю состав театральной труппы. – Последние слова она произнесла с удовольствием, не торопясь, чтобы распробовать на языке их вкус. – В качестве актрисы главных ролей к нашей труппе присоединится Джорджиана Милдмей. По очевидным причинам она не желает пользоваться твоими услугами.

Джорджиана вместо Лилит. После всего, что миссис Дайер говорила насчет ее неблагонадежности и отсутствия таланта, притворяясь, что сочувствует мне. Здесь, видимо, примешивалось кое-что еще: плата за оказанную услугу.

– Джорджиана в качестве актрисы главных ролей, – мрачно повторила я. – Вот это новость! И как же вы объясните свой выбор труппе? Все решат, что вас с ней связывает какая‑то общая тайна. Что она оказала вам некую услугу.

Я внимательно смотрела на нее. Но если смерть Лилит и была подстроена ею, то в лице миссис Дайер не просматривалось ни намека на чувство вины; она считала, что Лилит, подобно злодею из какой‑нибудь пьесы, была достойна смерти.

У нее на лице появилась застывшая натянутая улыбка.

– Я понимаю, что потеря работы тебя расстроила, но для дерзости в свой адрес я не давала никакого повода.

– Поводов как раз предостаточно! После всего, что я для вас сделала… Вы не можете просто подобрать меня, а потом снова вышвырнуть. Мне нужна эта работа, миссис Дайер. Вы же знаете, что это так, поскольку иначе я не смогу остаться жить в своем доме. Пожалуйста, дайте мне время хотя бы до Рождества. Дайте мне время подыскать что‑нибудь другое. Пожалуйста.

– Я вроде бы с лихвой воздала тебе за все. У тебя нет права просить отсрочки. Благоразумная девушка начала бы искать работу еще во время летнего перерыва.

– Я горевала, – взмолилась я. – Мои чувства были расстроены. Я только что потеряла… – Мне не удалось договорить. Я толком не понимала, кем была для меня Лилит.

Миссис Дайер нахмурилась, будто мои страдания представляли собой какую‑то загадку.

– Да, похоже, Лилит околдовала и тебя. В конце концов ты превратилась в весьма чувствительную особу. Что ж, ты меня знаешь, Дженнифер. Мне приятно делать добро. Но здесь я в самом деле связана по рукам и ногам. Последнее слово за Джорджианой.

Сердце заколотилось у меня в груди. У меня в руках оставался лишь один козырь. Смогу ли я в самом деле пойти против нее?

– Надеюсь, вы передумаете, мадам. Мне кажется… у вас может найтись причина пожалеть о том, что уволили меня так быстро.

Ей, кажется, стало смешно.

– В самом деле?

– Раз уж мне придется обеспечивать себя как‑то по-другому… еще неизвестно, на что это может меня толкнуть. Какие истории я буду вынуждена рассказать. – Я изо всех сил старалась не сводить своего пристального взгляда с ее лица. Постепенно ее усмешка погасла. – Колонки светской хроники всегда рыщут в поисках скандала, правда ведь, миссис Дайер? И они платят. Я думаю, что, если меня выставят из «Меркурия» до Рождества, я буду просто обязана развлечь любителей театра каким‑то другим способом…

Взгляд, который она обратила на меня, мог бы прожечь металл.

– Ты меня разочаровываешь, Дженнифер. Я надеялась, что мне не придется опускаться до грубостей.

– Называйте это шантажом. Ибо это он и есть. И я не хочу прибегать к нему, но вы не оставляете мне выбора.

– Неблагодарность! – фыркнула она. – Я не думала, что ты на такое способна. После того, как я к тебе благоволила! Тебе еще понадобятся от меня рекомендации, когда бы ты ни ушла. Ты должна отдавать себе отчет в том, как ты со мной разговариваешь.

Глядя на нее, я не могла поверить, что передо мной стоит тот же человек, что и в нашу первую встречу. Казалось, я переодела ее для роли. Куда подевалась патронесса, сочувствовавшая мне и помогавшая моей семье?

– Я бы ни за что не причинила вам вреда. Но вы уже больше не вы, вы изменились…

– Я не изменилась, – сухо ответила она. – Я та самая женщина, что взяла тебя на работу. Не обманывай себя. Я с самого начала объяснила тебе, что намереваюсь сделать и в чем заключается твоя роль.

Я бы никогда не согласилась на убийство. Я уперла руки в бока.

– И что же вы собираетесь делать теперь?

– Создам лучший театр во всем Лондоне, – заявила она. – Театр, которым мог бы владеть Юджин Гривз, если бы только принял мое предложение.

Тикали напольные часы. По крайней мере я думала, что это они; это ведь могли быть и те самые часы. Миссис Дайер не носила их, как Лилит, но, похоже, Мельпомена все равно ее изменила, выставив напоказ все ее самые дурные качества.

Она покрутила кольцо на пальце, размышляя.

– Я не позволю тебе разрушить плоды моих усилий,