Монстр из Арденнского леса - Ника Элаф

Алис летела, не разбирая дороги, словно в никуда, и только оказавшись у знакомой калитки, поняла, что прибежала… к нему. К Деккеру. В безопасность. В единственное место, где могла найти сейчас спасение. Он может взять ее на руки, укрыть одеялом и дать теплое питье. От него пахнет ветивером и табаком. Он может ее спасти. Только он, только рядом с ним она снова может почувствовать, что жива.

Алис взбежала на крыльцо, нажала на звонок и тут же заколотила в старую дубовую дверь.

– Кто там?

– Это я! – выкрикнула она, задыхаясь.

Деккер распахнул дверь, и Алис буквально рухнула в его объятия. Стоять она уже не могла. А он, ни слова не говоря, подхватил ее на руки и куда-то понес. Ей было все равно куда. Она просто обхватила его за шею, прижалась щекой к его плечу. Закрыла глаза. Выдохнула. Она была в безопасности.

– Что случилось?

Кажется, Деккер усадил ее на диван, а сам присел перед ней на корточках, внимательно глядя на нее снизу вверх.

– Он… – выдохнула Алис и запнулась. Ей все еще было сложно восстановить дыхание, воздуха как будто не хватало. – Он позвонил. Мой… опекун. Из прошлого. Я… это долго рассказывать… – Реальность наконец стала четче, она вдруг поняла, где находится. И что натворила. Черт. Как, должно быть, жалко она выглядела! Как глупо! Ненормально. Алис встретила внимательный взгляд Деккера, и ей захотелось провалиться сквозь землю. Идиотка! – Прошу прощения, что так к вам ввалилась, – уже тверже сказала она, пытаясь собраться, удержаться, не отключиться снова. Он ничего не знал про ее прошлое, он был не обязан входить в положение, понимать… – Я просто… я не взяла ключи, я… Я сейчас…

Но он вдруг крепко сжал ее руки.

– Ш-ш-ш, тихо. Все хорошо. Он к вам и близко не подойдет. Я этого не допущу, слышите? Не допущу.

Алис кивнула. Она ему верила. В этот момент – полностью, безоглядно.

– Расскажете, когда будете готовы. И если захотите. Торопиться нам некуда. Сейчас налью вам чего-нибудь.

– Того ликера, – вдруг попросила она. – Вишневого.

– Хорошо.

* * *

– Вот, дверь изнутри запирается. Белье я поменял. Ванная рядом, вы знаете. Полотенца там справа, на тумбочке. В шкафу дополнительное одеяло, если понадобится. И плед. Но обычно тут тепло.

Алис прижала к себе чистую футболку, которую Деккер выдал, чтобы было во что переодеться, и кивнула. Наверное, стоило бы еще раз извиниться за доставленное неудобство, но ей вдруг стало очевидно, что это не нужно. Ее боль, ее страх, ее слезы не были для него неудобством, неприятностью и обузой.

Кем она сама сейчас была для него? Алис не знала, но, кажется, впервые стала понимать значение слова «близость». Почувствовала это тепло, принятие, ощущение другого человека рядом – того, кому она рискнула довериться. На чью руку позволила себе опереться. Шагнула в неизвестность, опустив щит, убрав все барьеры. Словно она шла на ощупь с завязанными глазами, не зная, что ждет ее через миг, но именно это и делало ее живой. Он тут, рядом с ней, даже в полной темноте. Он ее видит, он ее держит, и значит, она существует. И если, если попробовать стать еще ближе…

– Спасибо, что приютили. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Деккер смотрел на нее, как обычно, сверху вниз, внимательно и серьезно. И она вдруг сделала шаг вперед, словно совсем опьянев от этого взгляда, от этих рук, от этого запаха. Оттого, что он был вот такой – огромный мужчина, совсем рядом, которого она…

Алис потянулась и прижалась губами к его щеке. А потом, потом…

Она даже не осознавала, что делает, просто не могла удержаться – потому что в ней все вспыхивало и расцветало оттого, что он был так близко, что она могла его так чувствовать, чувствовать вот это мужское, чувствовать даже легкую шершавость его щеки от чуть отросшей к вечеру щетины, и ей хотелось больше, больше этого жара. Алис поцеловала его еще раз, уже в краешек рта, а потом коснулась губами его губ. И снова. И…

I wanna be kissed by you

Она ощущала себя такой – соблазняющей и кокетливой, приглашающей догнать, взять, овладеть – словно назло холодному липкому ужасу, назло голосу из прошлого, словно только это могло ее спасти сейчас, вернуть ей то, что она обрела после знакомства с Деккером: его желание, его силу, его огонь. И ее огонь вспыхивал навстречу, а вместе с ним снова загорелись ревность и обида, желание убедиться, что она тоже может нравиться, тоже может быть не хуже, чем все те неизвестные женщины, которые у него были.

Деккер ответил ей – легко, нежно, ласково, но чуть отстраненно, как будто все еще ждал, что она сейчас отодвинется, но Алис так заводила эта игра, что она совсем потеряла голову. Она хотела еще. Она не думала, что будет дальше. Мыслей больше не осталось. Только эта игра – игра женщины, соблазняющей мужчину. Только вспыхнувший в ней огонь. Уверенность. Сила. Осмелев, она прихватила зубами его нижнюю губу, и когда Деккер ответил чуть сильнее, не смогла удержаться от возбужденного всхлипа. И, подавшись еще ближе, приглашающе приоткрыла губы.

Он снес ее одним движением. Вжал в стену, одновременно так раскрыв ей рот в поцелуе, что Алис растерянно ахнула. Несколько мгновений она могла только ошеломленно принимать, только подстраиваться под его движения, когда его язык вошел так глубоко, а потом она неожиданно ответила тем же, задохнувшись от восторга и собственной смелости. И да, оказалось, что она может тоже, что она чувствует это, – одновременно с ним, когда Деккер вдруг резко подхватил ее под коленом, стискивая крепче и приподнимая к себе. Алис сама закинула ногу ему на бедро, пытаясь привстать повыше, прижаться сильнее, и вдруг отчетливо ощутила, как сильно он возбужден. Так явно, так… Каменная твердость, на которую она наткнулась, буквально ударила ее по внутренней стороне бедра. Сильно, чуть ли не больно.

Это отрезвило. И Алис мгновенно стало страшно. Она вдруг поняла, что не может, не готова к тому, что неизбежно произойдет дальше. Она не умела, она…

Если ты такая фригидная, то зачем все это начала?

Игру, которую она так бездумно затеяла, доиграть до конца просто не получится. Она слишком увлеклась, забылась; она, Алис Янссенс, не была той женщиной, которая нужна Марку Деккеру. Но боялась сейчас сказать «нет», боялась ему признаться,