Современный зарубежный детектив-15. Книги 1-16 - Рада Джонс

Таракан, что бежит, в суп попадёт.". – От мысли о таракане Антуан зябко поежился. – Нет, не то. – Он принялся перебирать в памяти поговорки. – Медленно— это быстро, – вспомнил он. – Вот, точно». Надо успокоиться, и все обязательно получится. Как у Эк и Лоренстона, Рентгена, Флеминга и многих других.

Припарковав машину на месте для сотрудников, Антуан открыл дверцу и почувствовал в кармане вибрацию мобильного телефона.

– Алло, – ответил Антуан. Молчание. – Я слушаю. – Слышалось лишь тяжелое дыхание. Неприятный холодок пробежал по спине. – Ну вот, опять эта тревога. Нет, ерунда, – быстро взяв себя в руки, прошептал Антуан. – Наверно не туда попали.

Выйдя из машины, он включил сигнализацию и направился к институту.

– У герра Петерсона процент кислорода в крови – 94, не нравится мне это, – услышал Антуан голос дежурного врача, обращавшегося к своему коллеге.

– Бывает, – отозвался тот. – Один процент ниже нормы, не беда.

– Ну, не знаю, – озадаченно продолжал доктор. – Если бы наша ДНК отличалась на один процент от нормы, мы сейчас были бы шимпанзе.

– Ему восемьдесят семь. Дарвин сказал бы: «Пусть умрет». Но если тебя это так беспокоит, дай распоряжение, чтобы ему надели кислородную маску, – посоветовал второй врач.

Антуан сидел в ординаторской, слушая докторов, и листал историю болезни недавно поступившего пациента с опухолью мозга. Классическая картина. Пациента готовят к операции. Она запланирована на понедельник. То есть через два дня. Нет, за два дня Антуан не успеет ему помочь. Нужен тяжелобольной пациент, но где его взять? Удивительно, но во всей огромной клинике нет подходящего больного.

Антуан вышел из ординаторской и, проходя мимо одной из палат, услышал из открытой двери истошный крик. Антуан вбежал внутрь и увидел бледное скорченное лицо старика.

– Что случилось? Вам плохо?

– Судно, подайте судно, – с трудом выдавил больной.

Антуан вытащил посудину из-под кровати и помог измученному старику справить нужду.

– Слава Богу! – выдохнул старик. – Думал, не удержусь.

– У вас вот тут есть кнопка, – Антуан указал на висящее над кроватью устройство. – Нажмите на нее, и к вам сразу же придут.

– Сынок, я уже второй час жму на эту чертову кнопку!

– Странно… – Антуан осмотрел устройство. – Может, сломалась. Давайте так: вы нажимайте, а я пойду на сестринский пост и проверю, работает ли сигнал.

Старик крякнул, кивая головой, и морщинистым пальцем надавил на кнопку. Антуан вышел в коридор и услышал знакомый сигнал. Значит, система исправна. На посту сидел медбрат Линус Йохонсон. Он увлеченно смотрел на смартфоне хоккейный матч.

– Ты что, обалдел? – возмущенно спросил Антуан. Йохонсон вытащил из уха наушник и удивленно поднял глаза. – Ты что делаешь? Пациенты до тебя не могут достучаться.

Медбрат глянул на дисплей.

– Опять триста двадцать пятый, – пробубнил он. – Этот крендель достал уже. Если идти у него на поводу, он будет гонять тебя двадцать четыре на семь.

– Ты в своем уме? В палатах тяжелобольные. Этот мужчина чуть не обмочился. А ты тут развлекаешься. – Антуан старался подавить поднимающийся гнев.

– Я ему предложил надеть памперс. Но он отказался. – Демонстрируя полное равнодушие, медбрат боковым зрением продолжал следить за игрой.

– Ты! Ты как себя ведешь? – хватая воздух ртом, выкрикнул Антуан. – Это халатность, преступление!

– Преступление? – Лицо медбрата расплылось в нехорошей улыбке. – Кто бы говорил. – Йохонсон встал из-за стойки и вплотную подошел к Антуану. – Ты сам-то что тут околачиваешься? – От медбрата пахло недавно выкуренным табаком.

Кровь прилила к лицу Антуана. «Значит, его даже не было на посту», – понял он.

– Вали отсюда, великий ученый. Да побыстрее, – прошипел медбрат. – Нашелся защитник пациентов. Или ты думаешь, я не знаю, чем ты занимаешься? – Антуан отшатнулся и попятился. – Вали, вали, и только попробуй тут еще раз показаться. Ищи свою жертву в другом отделении. Снова увижу тебя здесь, быстро на чистую воду выведу. Тогда и поговорим о преступлении.

Медбрат вернулся на свое место и демонстративно надел наушник. Антуан больше ничего не сказал. Мозг оцепенел, и в нём звенело одно хлесткое слово: «Мразь». Как будто кто-то бесстрастно его произносил на повторе: «Мразь, мразь, мразь». И этот кто-то был не Антуан.

Он вернулся к больному, сообщил, что кнопка работает, и поднялся к себе в лабораторию.

Лексус

Лексус проснулся от жажды. В горле пересохло, язык превратился в наждачку. Музыкант с трудом разлепил тяжёлые веки и сощурился от яркого света. Старые настенные часы показывали полдень.

«Не фига себе», – присвистнул Лексус и кое-как сполз с дивана. Ноги гудели. Опираясь о шершавую стену, согнувшись и покачиваясь, он поплёлся искать бутылку.

Холодная вода обожгла горло. Лексус жадно глотал её и оживал. Потом рухнул в крутящееся кресло – центр его мини-студии – и какое-то время просто сидел, глядя в одну точку.

Вчерашний вечер вдохновил и взбудоражил его, но теперь всё это казалось сном. Так уже, бывало, и не раз. Лексус силился вспомнить подробности, но в голове всплывала только одна картина: он стоит на сцене босиком, мелкие деревянные щепки впиваются в ступни. Он пошевелил пальцами ног и поёжился, хотя на самом деле ничего не почувствовал.

Краем глаза он заметил на компьютерном столе пустые пивные банки, ощетинившиеся торчащими окурками, и пустые пакеты из-под чипсов. Значит, триумф реально состоялся, и праздновали его именно тут.

Музыкант глотнул ещё воды, и память неуверенно начала проясняться. После выступления, под впечатлением от успеха, они с Фрейей пришли к нему отметить. Эрик из «Ван Гога» тоже увязался с ними. Обычно Лексус к себе никого не приглашал – в его обители было слишком мало места. Но вчерашний день обычным не назовёшь.

Крепко выпив, они просидели до утра. Пели, шумели, даже ненадолго вздремнули перед тем, как разойтись.

Вчерашний успех оказался таким же настоящим, как букашка, ползущая по шторе, и его гудящая тяжёлая голова. Лексус, сделав над собой усилие, встал и убрал весь мусор. На скорую руку приготовил смёргос – намазал маслом ломоть ржаного хлеба из муки грубого помола, положил сверху тонкие ломтики копчёной ветчины и кружок вчерашнего варёного яйца. По комнате поплыл острый запах копчёностей. Налив кофе из кофемашины, Лексус, как был, в трусах, плюхнулся в кресло перед компьютером. Не терпелось просмотреть новости в чате. Наверняка кто-то уже оставил комментарий о вечере в баре. Музыкант откусил кусок смёргоса и уставился в экран.

Первый отзыв начинался так: «ЛЕКСУС ПРОПЕЕЕЛ ПОСЛЕДНИИ БОТИНКИ». Глаза полезли на лоб, кусок во рту словно мгновенно разбух, и Лексус с трудом проглотил его. Отложив смёргос, кликнул на ссылку. Автор писал: «ЛЕКСУС ПРОПЕЛ ПОСЛЕДНИЕ БОТИНКИ. Слышь, парень, прекращай петь, а то