Мертвая живая - Николай Иванович Леонов

без машины она далеко не убежит, все-таки благоразумие должно включиться, возможно, она поймет, что с Гуровым лучше сотрудничать. Он просто представится и… пообещает ничего не предпринимать, сразу объяснит ей, чтобы не боялась ареста или официального преследования. Нет, он лишь хотел бы помочь ей остановиться и не множить дальше зло.

Гуров наклонился к машине и замер. Светлана сидела на сиденье, свесив голову набок. Уснула? Войтовой нет дома, и она для чего-то настойчиво ее караулит во дворе? Лев осторожно постучал по стеклу — нет ответа. Фигура в полумраке салона никак не отреагировала на его появление. Он постучал еще несколько раз, а потом решительно нажал на ручку двери и тут же отдернул руку. Под пальцами было что-то влажное и вязкое, и он мгновенно понял, что это. Это ощущение ему было знакомо — уже свертывающаяся кровь.

Гуров оглянулся назад — салфетки, перчатки остались в машине, без них, чутье подсказывало ему, машину открывать не стоит. Он включил фонарик на телефоне и направил луч на водителя.

Яркий луч фонарика прорезал полумрак салона, высветив лицо Светланы. То, что Гуров увидел, заставило его похолодеть. Глаза женщины были широко раскрыты, взгляд застыл, устремленный в никуда. Лицо искажено в предсмертной гримасе, а пушистые волосы слиплись на виске от потока крови, которая разлилась по одной стороне головы, впиталась в подлокотник и воротник куртки.

Он дошел до машины, машинально вытащил нужные принадлежности. В одноразовых перчатках аккуратно открыл, наконец, дверцу. Его пальцы легли на шею пожилой женщины — нет, никаких признаков жизни, уже даже успела начать коченеть. Светлана Кондратьева мертва уже не менее пары часов…

Лев застыл у мертвого тела. Он не мог поверить, что это произошло, — Светлана, с которой он разговаривал только несколько часов назад, организатор нескольких убийств, и сама стала жертвой преступления. Повернулся жуткий маховик справедливости, и мстительница стала опять жертвой.

Он тщательно обыскал машину: в бардачке фальшивый паспорт, права и наличные; никаких вещей, лишь ключ от какого-то помещения. Он был прав — Светлана Кондратьева была настороже и готова в любой момент исчезнуть из поля видимости и затаиться под чужим именем. Он прикинул толщину стопки купюр — сумма достаточно крупная, но нападавший даже не думал обыскивать машину. Ему не нужна была материальная добыча, так что версию нападения случайного грабителя можно отмести. Тогда кто, сообщница, Маргарита Войтова? Но почему так небрежно, нет даже попытки скрыть преступление. Гуров прошелся с фонариком вокруг машины — есть следы борьбы. Небольшое пятно крови в паре метров от авто Кондратьевой, дорожка из капель до двери со стороны водительского сиденья. Он наклонился и встал на колени. Луч фонаря выхватил под днищем машины окровавленный камень — орудие убийства. Поднялся на ноги, снова начал осматривать тело, запах крови ударил в нос.

На сиденье, обивке двери и полу — повсюду кровавые отпечатки. Кем бы ни был убийца, действовал он очень поспешно и не думал о том, чтобы скрыть свое преступление. Или… ушел на время и скоро вернется, чтобы смыть кровь, стереть отпечатки. Например, Войтова. Может быть, сейчас она в своей квартире и мечется в диком стрессе в поисках тряпок, дезинфицирующих средств, чтобы успеть скрыть свои следы до того, как проснутся и направятся к парковке жители окрестных домов.

Лев плотно закрыл дверь машины. Кондратьевой уже не помочь, он вызовет оперативную группу чуть позже, а сейчас как можно быстрее надо подняться в квартиру Войтовой. Пока она не сбежала!

Гуров глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться и сосредоточиться. Он чувствовал ответственность за произошедшее. Ведь если бы он вовремя вмешался, возможно, Светлана была бы жива. Но сейчас уже поздно корить себя. Нужно действовать. Нужно найти убийцу. Нужно остановить это безумие.

Он поднялся по лестнице на седьмой этаж к квартире Маргариты, прислушиваясь к звукам в подъезде; тишина; никто не хлопает дверьми, не спешит; не громыхает лифт с ранним пассажиром. У двери Войтовой он проделал то же самое — несколько минут вслушивался в звуки в глубине квартиры. Опять никаких признаков спешки, да вообще никаких признаков жизни — тишина.

Опер нажал на кнопку звонка, настойчиво, несколько раз. А про себя при этом досадовал: «Неужели опоздал… Сбежала Марго». Тогда что произошло на парковке? Размолвка между ней и Кондратьевой? Из-за чего? Из-за денег — на это не похоже, приготовленные на время затишья купюры лежат в бардачке. Да и вообще, все похоже на ссору и стычку на эмоциях. Сцепилась с пожилой женщиной в приступе злости, стукнула камнем по голове, дотащила истекающую кровью Светлану до машины, закрыла ее внутри и сбежала? Так действовала Маргарита? Тем более что и Сулимова охарактеризовала ее как пылкую, но недалекую девушку. Тогда это ему на руку, потому что расчетливости на то, чтобы скрыть следы преступления, у нее не хватило, а значит, Маргарита заговорит. Ей нет смысла отпираться.

Или все-таки это не она? Кто-то третий? Кто-то, кто — возможно, случайно — увидел Светлану? И решил с ней расправиться…

Но полковник Гуров жал и жал на кнопку звонка в надежде остановить все-таки эти смертоносные качели, где жертва становится убийцей, а потом снова превращается в жертву.

И дверь все-таки распахнулась. Правда, за нею стояла совсем не та, кого он ожидал. Сначала его окатило сивушным духом, хриплый девичий голос недовольно протянул:

— Ты че трезвонишь, время видел?

Из просторного коридора на него недовольно уставилась девица лет двадцати пяти, высокая и дебелая, с всклокоченной гривой темных волос. Круглое ее лицо было явно опухшим после вчерашних возлияний, макияж расползся пятнами, глаза были сонно полуприкрыты, а шелковый халат с трудом сходился на пышных формах.

— Маргарита Войтова? — уточнил Лев.

Но девица развернулась вдруг назад и прокричала:

— Марго, тут к тебе какой-то мужик приперся.

Лев видел через плечо девушки часть комнаты, где на диване зашевелилась гора одеял и просипела:

— Пускай валит, я никого не жду.

— Слышал, красавчик, — девица в халате начала закрывать медленно дверь. — Марго тебя послала. А я нет, — она ухмыльнулась и кокетливо выпятила грудь. — Люблю спортивных и постарше. Ты заходи попозже, после обеда, прокатимся с тобой. Тачка есть? В рестик сгоняем, а потом покувыркаемся.

Лев кивнул:

— Прокатимся, — и толчком плеча распахнул дверь пошире.

Девица забурлила:

— Эй, чего прешь. Сказала же, позже давай.

Но опер уже шел по квартире прямо к горе из одеял, на ходу разглядывая обстановку. Не похоже, чтобы тут кто-то дрался или пытался лихорадочно замести следы убийства. Обычная маленькая квартирка, по-холостяцки минимально обставленная. Кругом следы