Убить Голиафа - Марина Валерьевна Герасимова

жизни, который они ведут. Как нельзя быть чуть-чуть беременной, так невозможно быть чуть-чуть безнравственным и бездуховным. Если бездуховность есть, она обязательно себя проявит, как только обстоятельства сложатся. А она есть. Причём, у всех поголовно. И даже монахи, постоянно борющиеся с ней, не исключение. Развитие русского духа как национальная идея – мысль, конечно, хорошая. Но она опять указывает на принадлежность к русской общности. Идеи же добра и справедливости – они же общечеловеческие. Русский же дух – это частность. А потому я бы лучше назвал национальную идею не «русским духом», а движением за справедливость, за справедливое общество. В Америке главная статуя – это статуя свободы. Но свобода бывает разной, можно быть свободным и от порядочности, и даже от своего человеческого достоинства. А справедливость она всегда одна. Либо есть, либо нет. И если её нет, то и равновесия не будет. Только справедливое общество заинтересовано в долгой, счастливой жизни людей, а также в их развитии и раскрытии всех их талантов и возможностей.

– Что случилось в моём доме? – резко сменил тему я. – Почему вы стёрли мне память? Что я должен забыть?

Иван и Виктор – оба пристально посмотрели на меня. Но вот чего не было на их лицах, так это удивления. Как будто оба ждали, когда я, наконец, их об этом спрошу. Виктор медленно достал из нагрудного кармана пиджака глушилку и включил её.

– Как ты догадался? – спокойным тоном спросил он.

– Иван владеет внушением и методиками проникновения в сознание, у тебя есть доступ к препаратам. Да и с психотехнологиями ты тоже знаком не понаслышке. Зачем искать исполнителя в каких-то мифических спецслужбах, когда он в лице вас двоих всегда или почти всегда рядом?

– Логично, – согласился Иван.

– Так что же случилось той ночью?

Виктор и Иван молчали, как будто не зная, что сказать, как сказать и стоит ли говорить вообще.

– Хорошо. Я помогу вам, – начал я рассказ своей версии случившегося. – Всё началось с научного шпионажа. В моём институте-лаборатории бок о бок со мной в течение последних лет работал настоящий шпион. Он даже защитил под моим руководством диссертацию. При этом это был хорошо обученный агент ЦРУ с явными талантами учёного-физика. Все эти годы агент «дремал». Думаю, что внедрён он был в мою команду по нескольким причинам. Во-первых, это научный шпионаж. Не для кого в мире не секрет, что наша ядерная физика – по-прежнему самая сильная физика в мире. Я же работал, в том числе, и в области атомной энергетики, сначала обычной, а в последнее время занялся и холодным ядерным синтезом. Закрытые разработки наших физиков в этих областях – лакомый кусочек для шпионов. Во-вторых, я родной брат олигарха, а эта немногочисленная категория наших граждан всегда являлась и является объектом пристального наблюдения со стороны спецслужб.

Виктор и Иван внимательно слушали меня, не перебивая. Из чего я сделал заключение, что мои рассуждения – правильные.

– Когда я решил участвовать в международной конференции в Брюсселе с двумя докладами и послал свои тезисы, стали один за другим гибнуть мои физики. Как я понял, устранение физиков-ядерщиков – это не редкое явление для спецслужб, особенно, когда речь идёт о странах с самостоятельными ядерными программами. Тем более, по всему миру гибнут люди, занимающиеся холодным ядерным синтезом, который может явиться альтернативой углеводородам. ЦРУ же блюдёт интересы нефтегазовых монополий. Действительно, сначала были устранены два моих физика, оба кандидаты наук и специалисты в своём деле. Далее Нина Караулова сбила на автомобиле третьего физика по фамилии Федин, который, возможно, и был агентом ЦРУ. Но как она узнала, что он шпион? Возможно, именно Федин и убил этих двух физиков, которых я, возможно, засветил своими тезисами. Однако потом была ещё одна смерть – моя лаборантка. Но лаборанты – не учёные. Её можно было не устранять, если только она не знала что-то такое, что и послужило причиной её устранения.

– Версия самоубийства исключена полностью? – обратился я с вопросом к Виктору, который, конечно же, должен знать об этом происшествии всё. – Она могла находиться в любовной связи с кем-то из погибших. Как результат – депрессия и самоубийство.

– Она была любовницей Федина, – ответил Виктор, – говорят, они даже хотели пожениться.

– То есть версия самоубийства не отметена? – настаивал я на ответе на свой вопрос.

– Эта версия – одна из рабочих. Дело в том, что в тот день Люба Долгова, так звали твою лаборантку, получила известие о смерти своей младшей сестры. Девочка скончалась в больнице, у неё был рак мозга. Плюс гибель жениха всего несколько дней назад, которого она как раз накануне похоронила. Говорят, она очень убивалась на похоронах. Столько несчастий вполне могли стать причиной самоубийства. Но есть ещё кое-что. Когда погибли первые два физика, мы получили наводку на Федина. Именно Долгова донесла на своего жениха. Перед самой смертью второго физика она вместе с Фединым заходили к нему, якобы Федину понадобилась какая-то флэшка с материалами для статьи. Федин отправил её на кухню за водой, а сам что-то сделал. Она не поняла что, но видела, как Федин трогал больного, и у него в руке как будто что-то было. Возможно, шприц. После этого они ушли, а больной скончался.

– Постой! Что-то не сходится, – перебил я генерала, – если Федин был шпионом, зачем Люба пошла на его похороны, и, как ты говоришь, убивалась по погибшему?

– Мы тоже не поняли. Женская душа – потёмки, – ответил он.

– Не такие уж и потёмки. Скорее всего, Люба поняла, что ошиблась. Возможно, узнала что-то ещё. И именно это что-то ещё и стало причиной её гибели, – я допускал, что Федин мог и не быть шпионом, а его попросту подставили.

– А возможно, ей кто-то заплатил. Она внесла крупную сумму денег, которую никак не могла заработать, в кассу клиники, чтобы оплатить дорогостоящую операцию своей сестре. Но операция не помогла. Именно после неё девочка и скончалась.

– Зачем было платить за операцию, если шансы на спасение были никакие? – спросил Иван.

– Да были шансы. Вполне приличные. Но и риски также были, причём, большие.

Виктор был хорошо осведомлён об убитых физиках и их родственниках.

– Есть идеи, откуда у Долговой деньги?

– Обычно платят за молчание. Или, наоборот, за клевету. Или за необходимые материалы. За флэшку, например, с материалами для статьи.

– В любом случае получается, что либо шпионов было два, либо Федин – не шпион, а его подставили. Кстати, как случилось, что он погиб при задержании? – спросил я Виктора.

– Не знаю,