Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Тимохин кивнул. «Полагаю, ты позволил Роту создать себе лицо другой женщины. Ты позволил ему провести болезненную, инвазивную операцию, просто чтобы использовать тебя, чтобы соблазнить одну из своих подставных лиц, которая сходила с рельсов. Разве это не правда?»

Лорел знала, что ей нужно быть осторожной. Она становилась эмоциональной. Она могла совершить ошибку.

«Сходите с рельсов?» — спросила она.

«Разве ты не слышал? Он был полной обузой. Полностью потерял контроль. Никто его не хотел. Ни ЦРУ. Ни президент. Рот думал, что возвращение любви всей его жизни успокоит его озлобленную душу».

"О чем ты говоришь?"

«И самое печальное, то, что, должно быть, действительно задевает тебя за живое, дорогая, это то, что это даже не сработало. Ты пошла к Спектору, выглядя так, как ты выглядишь, точь-в-точь как его потерянная возлюбленная, и это даже не сработало. Он тебя отверг».

«Иди на хер», — сказала Лорел.

«Он тебя отверг, а теперь мёртв. Все эти операции, все эти боли — ради чего?»

Лорел резко подняла колено, пытаясь ударить Тимохина по лицу, но это лишь рассмешило его.

«И теперь, после того как они тебя так опозорили, после того как они тебя унизили, содрали с тебя лицо, превратили в ничто, в никого, ты будешь висеть здесь и умирать, защищая их».

Она ничего не сказала.

Тимохин кивнул. «В любом случае, — сказал он, меняя тон, — думаю, мы все согласимся, что мёртвые не оплакивают мёртвых».

"Что это значит?"

«Значит, если я убью тебя, моя дорогая, это будет трагедия, не так ли?»

Лорел знала, что на ее похоронах никто не будет плакать, но промолчала.

«Но если бы я убил миллион, это перестало бы быть трагедией. Это была бы просто глава в исторической книге. Если уж на то пошло».

«Итак, вы хотите убить миллион человек?»

«Нет уж, нет», — сказал Тимохин, притворяясь потрясённым. «Вы что, меня за монстра принимаете? Конечно, нет. Только безумец, только психопат мог бы додуматься до такого».

Он пристально смотрел на ее лицо.

«Никаких шрамов», — сказал он.

Она попыталась отвернуться от него.

«Я думал, что после всех этих процедур останется какой-то след».

Она посмотрела на потолок, на машину, держащую веревки, на вентиляционную шахту.

«Замечательная работа», — сказал он. «Знаете, я видел ваши фотографии «до» и «после». Честно говоря, оригинал мне гораздо больше нравится».

Лорел не была уверена, сколько еще она сможет выносить эту болтовню.

«Великая Отечественная война, как мы ее называем», — сказал он, снова меняя тактику,

«погибло 26,6 миллиона советских граждан. Это наиболее точная цифра, которой мы располагаем. В неё не входят два миллиона военнослужащих, которые до сих пор официально числятся пропавшими без вести».

Тимохин фыркнул. Ему это показалось забавным.

«Пропали», — повторил он. «Представляете? Прошло семьдесят лет. Эти люди не могут исчезнуть. Их два миллиона?

Где они? Если это не оптимизм, то я не знаю, что это такое».

«Вы можете говорить и говорить, — сказала Лорел, — но это не меняет того факта, что вы никогда не победите нас в войне».

Он снова рассмеялся. «Я хочу сказать, дорогая, что нам всё равно, сможем ли мы победить тебя в войне. Война унесла жизни 27 миллионов из нас.

Сталин в одиночку уничтожил ещё тридцать миллионов. Без всякой нужды. Просто так, ради забавы.

Лорел не знала, что на это ответить. Цифры были достаточно правдивы, в зависимости от того, какого историка вы спросите.

Наконец она поняла, что говорил Тимохин. Сталин убил больше русских, чем Гитлер.

«Кто выиграл эту войну?» — спросил Тимохин.

Лорел ничего не сказала.

«Ну же, ты же эксперт. Скажи мне, кто выиграл Вторую мировую войну?»

«Я знаю, о чем ты говоришь», — сказала Лорел.

«Гитлер умер в одиночестве в бункере. Муссолини был расстрелян.

Уинстон Черчилль был сокрушительно побеждён. Это было одно из крупнейших поражений на выборах в истории Великобритании. Подумайте об этом, дорогая. Его партия потеряла почти двести мест.

Лорел посмотрела на него, как возбуждённый морж со скользким лицом.

«Рузвельт умер в 1945 году», — сказал Тимохин.

«Понимаю», — сказал Лорел. «К 1945 году их всех уже не было. Всех, кроме Сталина. Сталин остался у власти. Он победил».

Тимохин кивнул. «Он победил», — сказал он. «Спасибо».

Лорел перестала слушать.

«Люди, на которых я работаю, — продолжал Тимохин, — именно так они и думают.

Они не хотят побеждать так, как победили Черчилль и Рузвельт. Такая победа для них пуста. Она бессмысленна. Она ничего им не даёт».

Лорел едва улавливала смысл слов.

«Нет», — сказал Тимохин. «Люди, на которых я работаю, хотят победить так же, как победил Сталин».

Ей казалось, что она сходит с ума. Она могла сосредоточиться только на одном. На этой вентиляционной шахте. Она держала её в памяти, её местоположение, форму, всё, чтобы вспомнить, когда погаснет свет.

«Она была беременна, понимаешь?» — сказал Тимохин.

Лорел посмотрела на него. «Что ты сказал?»

«Вот как это работает», — сказал он. «Я говорю тебе, а ты говоришь мне».

«Кто был беременным?» — снова спросила она.

Тимохин рассмеялся и выключил свет. Он исчез.

А Лорел осталась в бреду, гадая, слышала ли она вообще эти слова или ей только почудилось.

61

Район Рота был дорогим анклавом для дипломатов и высокопоставленных государственных чиновников. Татьяна чувствовала себя очень подозрительно, разъезжая по нему на своей дешёвой белой арендованной машине. В каждом доме была частная охрана, и она в любой момент ожидала, что её остановят.

Найдя дом Рота, она подумала, что, должно быть, ошиблась адресом. Даже небольшие дома в этом районе продавались за миллион долларов. Это был настоящий особняк. Она дважды проверила адрес, чтобы убедиться, что попала по адресу.

Она так и сделала.

Насколько ей известно, Леви Роту, директору Группы специальных операций ЦРУ, было 69 лет, и он никогда не был женат.

Этот дом был слишком большой недвижимостью для холостяка.

В конце подъездной дороги была припаркована машина секретной службы, а за машиной находились высокие железные ворота.

Она проехала мимо них, не сбавляя скорости. Дом с дороги ей не был виден, но там висела табличка, сообщающая об установленной частной системе безопасности. Она сомневалась, что там есть что-то, что могло бы её обеспокоить.

Она завернула за угол и поискала место, где можно было бы припарковать машину, не привлекая внимания. Там был выход на пешеходную тропу, и она остановилась там. Была