Мегрэ и одинокий человек - Жорж Сименон

— Что вы хотите сказать?

— Вчера, когда увидела фото в газете, я сразу подумала о месье Вивьене… Даже сказала об этом молочнице, но добавила: «Невозможно, чтобы это был он…

Такой приличный парень, такой работящий… Никогда не поверю, что он стал клошаром…»

Мегрэ показал ей новые фотографии, и как раз в этот момент в комнату вошел Торранс.

— Один из моих инспекторов… Посмотрите на эти снимки повнимательнее…

— Ой, да не нужно мне на них долго смотреть… Это он… Вчера меня немного сбивали усы и бородка… Вы приказали его побрить. — И, глядя на фотографии, она добавила: — Никак не могу прийти в себя…

— Вы помните, как именно он отсюда съехал? Попрощался?.. Отправил клиентам мебель, которую реставрировал?

— Ничего подобного… Просто однажды не пришел, и никто в квартале его больше не видел…

— В полицию о его исчезновении заявляли?

— Не знаю, сделала ли это его жена… Она редко заходила к нему сюда в течение дня… Заглядывала иногда, если оказывалась поблизости… А вот дочка — да, чуть ли не каждый день… Прибегала поцеловать его…

Они жили не здесь, а неподалеку, на улице Коленкур.

Номер дома не знаю, но это рядом с красильней…

— Вы потом видели его жену?

— Довольно часто, возле тележек продавцов овощей…

Она продолжает покупать продукты на улице Лепик…

Волосы у нее поседели, и сама она очень исхудала, а тогда была пухленькой…

— Вы с ней не разговаривали?

— Пару-тройку раз она смотрела на меня, но, похоже, не узнала…

— Давно вы видели ее в последний раз?

— Много месяцев назад… Может, с год…

— А девочку? Ей сейчас должно быть лет двадцать восемь…

— Мне говорили, уж не помню кто, что она вышла замуж и у нее дети…

— Она живет на Монмартре?

— Вроде бы. Но где — не знаю.

— Можно мне заглянуть в мастерскую?

— Идите по коридору, и выйдете во двор. Месье Бенуа, слесарь, сейчас работает…

Бенуа оказался очень приветливым мужчиной лет тридцати.

— Чем могу вам помочь?

Мегрэ показал ему удостоверение.

— Полагаю, вы пришли из-за того типа, которого убили тремя выстрелами в грудь?.. Сегодня утром об этом говорили в бистро, где я пропускаю по утрам стаканчик.

— Вы были с ним знакомы?

— Конечно нет. Мне было десять лет, когда он исчез отсюда… Его место занял обойщик, который тут проработал лет пятнадцать. Он был уже немолод и решил закончить свои дни в деревне. Тогда я и снял эту мастерскую.

— Никто никогда не приходил спросить вас о Марселе Вивьене?

— Никто… Но со вчерашнего дня старики на улице только о нем и говорят… Сегодня утром, когда я завтракал в бистро, наслушался… Старики и люди среднего возраста помнят его и не понимают, как он стал клошаром. Кажется, он был красивым мужчиной, высоким и сильным, имел хорошую профессию, очень неплохо зарабатывал. И вдруг внезапно исчез, никому ничего не сказав…

— Даже жене?

— Говорят, будто нет… Не знаю, правда это или как…

Что слышал, то и повторяю… Вроде бы после его исчезновения прошло несколько дней, чуть ли не неделя, прежде чем она пришла сюда узнать, что к чему… Это все, что мне известно, а если вы хотите узнать о нем побольше, вам достаточно зайти в ближайшее бистро…

— Благодарю вас…

Вместе с Торрансом он вернулся на улицу Лепик.

Личность убитого у рынка была практически установлена. Оба вошли в соседний маленький бар и с первого же взгляда поняли, что у старомодной стойки собрались лишь завсегдатаи.

— Что желаете?

— Пива.

— Мне тоже, — сказал Торранс.

Здесь приятно пахло овощами и фруктами, аромат которых доносился с тележек, выстроившихся вдоль тротуара.

Хозяин подал им заказ:

— Вы, часом, не комиссар Мегрэ?

— Он самый.

— Вы небось пришли из-за того малого, чье фото напечатали во вчерашних дневных газетах?..

Теперь все смотрели на них, и вопрос заключался в том, кто из посетителей начнет рассказывать первым.

Первым заговорил могучий мужчина с огромными ручищами, в белом фартуке, заляпанном кровью, — мясник.

— Кто вам сказал, что он не смылся с какой-нибудь молоденькой девицей, а когда она его бросила, у него не хватило мужества вернуться к благоверной? Лет десять назад у меня работал один приказчик. Самый спокойный парень на земле. И вдруг в один прекрасный день исчез, ни слова не говоря. Удрал с восемнадцатилетней девкой.

Ему тогда было сорок пять. Через два года его след обнаружился в Страсбурге, на бирже труда…

Остальные одобрительно кивали. Это было бистро в стиле простонародных кварталов. Большинство присутствующих были ремесленниками, мелкими торговцами, пенсионерами, зашедшими пропустить утром стаканчик.

— Кто-нибудь видел его после исчезновения?

Все стали переглядываться.

Тощий мужичонка в кожаном фартуке выразил общее мнение:

— Он был не такой дурак, чтобы возвращаться в этот квартал.

— Вы знали его жену?

— Нет. Я даже не знаю, где он жил. Встречал его только здесь, когда он заходил выпить кофе… Он был неразговорчив…

— Хотите сказать, что он задавался?

— Не задавался, но поболтать не любил.

Мегрэ пил пиво. Первый стакан за день. Он их считал. Когда в следующий раз увидится с Пардоном, не без гордости назовет цифры. Правда, в плане курения результаты были менее блестящими, он выкуривал за день столько же трубок, сколько и раньше. Нельзя же лишить его всех радостей жизни под предлогом, что ему скоро пятьдесят пять.

— А я, кажется, раз встретил его на улице Коссонри.

Волосы совершенно седые и одет как нищий. Я еще подумал, что это не может быть он, и пошел дальше… — сказал старичок, пивший аперитив, модный лет сорок назад, который теперь никто уже не заказывал.

— Как давно это было?

— Месяца три назад… Даже больше, потому что весна в этом году запоздала, а было еще холодно.

— Благодарю вас, господа.

— Не за что. К вашим услугам. Надеюсь, вы поймаете ту сволочь, что его продырявила.

Мегрэ и Торранс пошли в направлении улицы Коленкур. Неужели им придется стучать в каждую дверь, опрашивать всех консьержек, чтобы найти жену Вивьена, если, конечно, та все еще жила в этом квартале?

У Мегрэ не хватило на это мужества в такую жару, и он взял курс на комиссариат, расположенный на улице Ламбер.