Искатель, 2002 №9 - Сергей Юрьевич Борисов

— Воистину, — пробормотал Уотербери и встал. — Знаете, мистер Хакер, а что, если я поговорю с миссис Грайм? Попробую переубедить ее?

— Хорошо, только я сперва позвоню Сэнди Грайм и предупрежу о вашем приезде.

Уотербери медленно ехал по тихим улицам городка. Всю дорогу до дома Сэнди Грайм ему не встретилось ни одной машины. Он остановился у покосившегося забора, доски которого смахивали на смертельно уставших часовых. Некоторые уже покинули пост. Лужайка перед домом заросла буйной травой, террасу второго этажа поддерживали замшелые колонны. Возле двери висел молоток. Уотербери взял его и дважды постучался.

Ему открыла крохотная старушка с голубоватыми седыми волосами и морщинистым лицом. Несмотря на жару, старушка была в шерстяной кофте.

— Вы мистер Уотербери? — спросила она. — Аарон Хакер предупредил, что вы едете.

— Да, это я, — толстяк улыбнулся. — Как дела, миссис Грайм?

— Все в порядке, грех жаловаться. Не угодно ли войти?

— Да, на улице так знойно.

— Так входите же. Я только что поставила в холодильник лимонад. Только не надейтесь, что мы сойдемся в цене, мистер Уотербери. Не на такую напали!

— Это заметно, — с улыбкой согласился толстяк и следом за старушкой вошел в дом.

— Аарон — глупец, если отправил вас сюда. Все надеется, что я передумаю. Но я уже слишком стара для семи пятниц на неделе, мистер Уотербери.

— Я даже не знаю наверняка, входила ли в мои планы покупка дома, мисс Грайм. Мне просто хотелось…э… поговорить с вами.

Старушка откинулась на спинку кресла-качалки, и та жалобно скрипнула.

— Ну, выкладывайте, что там у вас на уме.

Уотербери промокнул щеки платком и спрятал его в карман.

— Э… миссис Грайм, я — человек дела. Холостяк. Много работал и сумел сколотить кое-какое состояние, а теперь хочу уйти на покой и поселиться в маленьком тихом городке. Айви-Корнерз — то, что надо. Несколько лет назад я был тут проездом в Олбани. Тогда-то и подумал, что неплохо было бы осесть здесь.

— Ну, и?

— А сегодня оказался в Айви-Корнерз, увидел ваш дом и пришел в восторг. Ну и домик! По-моему, лучшего и желать нельзя.

— Мне он тоже нравится, мистер Уотербери. И все же я запросила за него довольно умеренную цену.

Уотербери захлопал глазами.

— Умеренную? Помилуйте, миссис Граймс. Да в наши дни такие дома стоят не больше…

— Ну, все! — воскликнула старушка. — Мне некогда препираться и торговаться с вами. Если вам не по карману моя цена, разговор окончен.

— Но, миссис Грайм…

— Всего хорошего, мистер Уотербери.

Она с многозначительным видом поднялась на ноги. Но гость остался в кресле.

— Одну минуту, миссис Грайм, — сказал он. — Всего одну минуту. Я понимаю, что это безумие, но — договорились. Я заплачу вашу цену.

Старушка настороженно оглядела его.

— Вы все обдумали, мистер Уотербери?

— Обдумал. Денег у меня вдосталь. Если вы стоите на своем, ладно, я согласен.

Старушка тускло улыбнулась.

— Наверняка лимонад уже охладился. Принесу вам стаканчик, а потом расскажу о доме.

Уотербери залпом проглотил сладкое ледяное питье.

— Этот дом, — начала старушка, снова устроившись в кресле-качалке, — принадлежит нашей семье с 1802 года. А построили его еще на пятнадцать лет раньше. В спальне на втором этаже родились все наши, кроме моего сына Митчела. Я одна подкачала — увлеклась новомодными идеями насчет всяких там роддомов. — Она подмигнула Уотербери. — Я понимаю: мой дом — не самый крепкий в Айви-Корнерз. Когда я привезла маленького Митча домой, подвал был наполовину залит. Нам и посейчас не удается откачать всю воду. Кроме того, Хакер говорит, что тут потрудились термиты. Я этих тварей не видела, да и вообще я люблю свой старый дом, понимаете?

— Конечно, понимаю.

— Митчел потерял отца в девять лет от роду. Дела шли неважно. Правда, отец оставил ему небольшую ренту, очень скромную, но жить можно. Митчел очень горевал, прямо с ума сходил после смерти отца. Я, наверное, меньше расстроилась. Потом Митчел учился и стал… как это… вечно забываю самые простые слова.

Толстяк сочувственно прищелкнул языком.

— Поступив в университет, он уехал из Айви-Корнерз в Нью-Йорк. Я была против, поверьте! Но ведь молодежь честолюбива донельзя, а Митч хотел выйти в люди. Не знаю уж, чем он занимался в городе, но дела, похоже, шли неплохо: раз в месяц он присылал мне деньги. — Ее взор затуманился. — Я не видела его девять лет.

— Ну и ну, — вставил сердобольный Уотербери.

— Да, мне пришлось несладко. Но еще хуже стало, когда он вернулся. У него были какие-то неприятности.

— Вот как?

— Я понятия не имела, что это за неприятности и в чем их причина. Он объявился среди ночи, худой, постаревший. Вот уж не ожидала увидеть его таким. Вещей не было, только маленький черный чемоданчик. Когда я хотела взять этот чемоданчик, Митч чуть не ударил меня. Свою родную мать! Я укладывала его спать, как малыша в ту ночь. Но он плакал до самого утра, я слышала. А на другой день велел мне уйти из дома на несколько часов. Сказал, что так надо, но ничего не объяснил. Я вернулась домой только к вечеру и заметила, что черный чемоданчик исчез.

Глаза толстяка округлились.

— То есть?

— Тогда я еще ничего не знала, но вскоре узнала все. Тем же вечером к нам во двор вошел какой-то человек. Понятия не имею, как ему это удалось. Но я услышала голоса в спальне Митчела. Я подкралась к двери, чтобы послушать и, возможно, узнать, что гнетет моего мальчика. Но из-за двери доносились только крики, угрозы и… — Она умолкла, ее плечи поникли. — И выстрел. Револьверный выстрел. Когда я рывком распахнула дверь, окно было раскрыто настежь, незнакомец исчез, а Митчел лежал на полу. Он был убит… С тех пор минуло пять лет. Пять долгих лет. Нескоро же я узнала, что произошло. Меня вызвали в полицию и сказали, что Митчелл и его приятель совершили преступление. Похитили много тысяч долларов. Митчел сбежал с деньгами, не захотел делиться с сообщником. Он спрятал краденое где-то в доме. Не ведаю, где. Потом к сыну приехал сообщник, требовал свою долю. Узнав, что деньги исчезли, он застрелил Митча.

Сэнди Грайм подняла глаза.

— Вот почему я решила продать дом за семьдесят пять тысяч. Я знала, что убийца моего сына рано или поздно придет сюда и захочет завладеть домом. За любую цену. Мне оставалось только ждать приезда мужчины, который согласится выложить за эту старую развалюху баснословную сумму.

Ее кресло