Загоняя овец - Михаил Григорьевич Теверовский

четверг, 1 мая 2014 года

Роунс и не заметил, как задремал в своём кресле прямо на веранде. Объявшие землю густые сумерки не хотели отступать, но первые лучи восходящего солнца понемногу разгоняли их, пронизывая сгущающийся к рассвету туман, образовавшийся после вчерашнего дождя. Детектив глубоко вдохнул свежий, слегка прохладный и влажный весенний воздух. Окоченевшими пальцами он достал сигарету из пачки и, чиркнув спичкой, закурил – это согрело его, но самую малость. Сделав пару затяжек, Роунс посмотрел на часы. Шесть часов утра, досыпать ему не хотелось, но тем не менее времени было ещё предостаточно. Поэтому он поспешил в дом – собрал заранее всё необходимое на работу, что не входило в его привычку, после чего принял горячую ванну и, одевшись по-спортивному, выбежал на лёгкую пробежку. Многие удивлялись – сколько противоречий было намешано в этом человеке, Рике Роунсе. Но тяга к спорту осталась у него ещё из его прошлой жизни, когда он придерживался её здорового образа. И его теперешняя жизнь тесно ютилась вместе с прилипшими к нему грешками вроде частого употребления алкоголя, что ещё могло принести хотя бы небольшую пользу, будь «это частое» чуть в меньших количествах (как утешал себя сам Рик), и, конечно же, курения, оправдания которому Роунс даже не пытался найти.

Возможно, впервые за последние пару лет Роунс начисто сбрил щетину и, приняв душ после пробежки, ровно в восемь тридцать утра вырулил со своей лужайки по направлению к полицейскому участку. Увидевшие его так рано сотрудники были удивлены не меньше, чем встретивший его в одном из коридоров участка шеф Фьюз. Но детективу было абсолютно наплевать. До обеда он провёл время, улаживая проводимые им расследования, дополняя отчёты и формируя необходимые письма. Роунс хотел полностью освободить своё время и сознание до того момента, как у него появятся все козыри на руках, все аргументы и все факты, чтобы сложить этот пазл. Были и совсем уж безнадёжные висяки, вроде убийства тридцатилетней давности, когда Роунс ещё и не работал детективом. По этому делу был доверху забит один из шкафов архива, помимо немалой кипы бумаг с основными фактами в ящике стола Рика. Дело продлевалось и продлевалось в связи с тем, что так и не пойманным убийцей был застрелен тогдашний мэр города на проводимом им городском фестивале. Также у детектива были некоторые обязанности по уже завершённым делам, где его помощь требовалась прокурорам для выстраивания качественного обвинения. Роясь в бумагах и отвечая как можно более полно на вопросы главного прокурора, Шона Пейна, Роунс раз двести проклял всю эту бюрократию, из-за которой виновность мелкого карманника, пойманного на месте своего последнего преступления, нужно было: а) доказать, что для Роунса было просто за гранью разумного, и б) после обыска в его квартире, а также общения с теми, к кому вели ниточки по сбыту ворованного, было совершенно понятно, что целая вереница преступлений раскрыта, но нет… Мало ли, вдруг кошелёк миссис Кроу, пропавший у неё на прошлой неделе и лежавший чуть ли не под подушкой вора, был подарен ему неким иным воришкой? Или является точной копией, вплоть до автомобильных прав миссис Кроу, спрятанных в потайном кармашке. Всякое в жизни бывает! Или же «мистер воришка» нашёл запылившийся, запачканный кошелёк неизвестного ему достопочтимого гражданина и хотел вернуть, как только разберётся что и чьё? Права и документы он, разумеется, не видел, ведь гражданский долг и честь не позволили ему рыться в чужом кошельке. А исчезнувшие деньги… хм… а кто сказал, что они там были? Миссис Кроу? Так-так-так – врать достопочтенному судье, положа руку на Конституцию? А ведь бывают настолько изобретательные адвокаты, что просто диву даёшься, какой на скамье подсудимых ангел, которого вынудили удариться о земную твердь. Конечно, Роунс прекрасно понимал, к чему всё это. Времена уже давно не те, когда представителям закона беспрекословно доверяли – и зачастую зря. Хотя были ли вообще такие времена? Всё же представители закона нередко сами дискредитируют себя. А признать виновным человека, который совершенно невиновен, – невероятно просто и притягательно. Конечно – закрытые дела, премии, всеобщее признание, уважение. Главное, чтобы совесть спала хотя бы по ночам спокойно. И всё было бы хорошо, если бы не судебные разбирательства. Взять хотя бы самый жёсткий вариант, самую последнюю границу – смертную казнь. Неверное решение и стук молотка судьи забивает последний гвоздь в крышку гроба, по сути, обрывая жизнь человеку, который, возможно, вообще никогда не нарушал закон, даже не превышал скорость ни разу в жизни. Разумеется, не стоит забывать о моратории. Но и пожизненное заключение не самое приятное времяпрепровождение, а для невиновного – ещё и не заслуженное. Хотя сам детектив Роунс считал, что сомневаться в виновности преступника, чья тяжесть преступления достойна смертной казни, не приходится: например, это видели и свидетели, и сняли камеры, да хоть сам президент лично записал это на камеру своего телефона, то почему нет? Чаще всего такое наказание назначается за убийство – если вы готовы отнять жизнь другого, особенно если ещё и в извращённой форме, с получением удовольствия и осознанием собственного превосходства, – то будьте добры и заплатить за всё это, да притом сполна. Иначе получается весьма парадоксальная ситуация, что, по сути, родственники, друзья, в общем, близкие люди будут косвенно содержать убийцу через уплачиваемые ими налоги. Убийцу, которого, дай им волю, они порвали бы на части на месте в одно мгновение. Но разве возможно верно ответить на вопросы о том, что хорошо, а что плохо? Что правильно, а что – нет? Везде свои плюсы и свои минусы. А если кажется, что ответ до банальности очевиден, – скорее всего, он в корне неверен.

Решив немного передохнуть, детектив оторвался от этой мелкой, скрупулёзной работы, сумев сдержать порыв порвать все только что заполненные им бумаги в клочья, и только теперь обратил внимание на газету местной редакции, лежащую на краю его стола. На первой полосе было напечатано официальное заявление Фьюза по делу ночного убийства. Роунс едва потянулся за газетой, намереваясь ознакомиться со статьёй – ему было интересно, что же сказал сам Фьюз журналистам, не сболтнул ли лишнего, – как вдруг тишину кабинета Роунса нарушил звонок его служебного телефона.

– Детектив Роунс, слушаю.

– Здравствуйте, детектив. Я звоню из городской больницы. По поводу пациента, поступившего к нам прошлой ночью. Меня попросили передать вам, что он готов поговорить.

– Понял, спасибо, – коротко ответил Роунс и положил трубку.

Привычным движением он посмотрел на свои часы. Стрелки показывали час дня. А