Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

– Откуда ни возьмись… – повторяла она.

Она была блондинкой, на вид трезвой, что подтверждалось и показаниями алкометра, позаимствованного у обиженного полицейского.

– Никаких шансов…

Дрожь в голосе была вполне объяснима: если твоя машина кого-то сбила, то не важно, по твоей вине или нет, – потрясение обеспечено.

В это время суток движения на перекрестке почти не было, но вслепую переходить его все-таки не следовало. Хотя, конечно же, под влиянием наркотиков или алкоголя о правилах безопасного пересечения улицы вспоминают в последнюю очередь.

– Я сразу затормозила, но…

Она снова задрожала.

Неожиданно для самого себя Ник Даффи сказал:

– Ну что вы, успокойтесь, вы же не виноваты…

Черт, да я прямо как дружинник на общественных началах, подумал он.

Вот только она была блондинкой, в меру фигуристой, а пострадавший, хоть и имел удостоверение Конторы, был приписан к Слау-башне, а значит, был таким же особым сотрудником, как и дружинник на общественных началах; типа как особые дети, у которых есть особые нужды. Если оперативник попадает под машину, расследование приходится вести очень осторожно: мало ли, вдруг на этой машине, выражаясь метафорически, окажутся подозрительные номера; но если выясняется, что оперативник из слабаков, то не помешает откорректировать первоначальные предположения. Кто знает, может, он посмотрел не в ту сторону. Лево/право. Очень легко спутать.

А она была блондинкой, да еще и фигуристой…

– Но я обязан проверить ваше водительское удостоверение.

Из него Даффи узнал следующее: Ребекка Митчелл, тридцати восьми лет, гражданка Великобритании. Все чисто; ничто не наводит на мысль, что наезд совершен умышленно. Хотя, конечно же, самые лучшие умышленные убийства совершают те, кого в этом не заподозришь.

Ник Даффи окинул взглядом перекресток. Псы проверяли обочины и подворотни: в прошлый раз, когда машина сбила оперативника, пропало его личное оружие, и Жучара Сэм Чапмен, предшественник Даффи, пал жертвой внутреннего расследования; по слухам, теперь Чапмен служил в какой-то частной охранной фирме. Спасибо, но к такому повороту судьбы Даффи был не готов. Он вернул водительское удостоверение хозяйке, и тут подъехало такси, из которого вышел Джексон Лэм. С ним была женщина. Даффи почти сразу вспомнил, как ее зовут: Кэтрин Стэндиш, та самая, что работала в Риджентс-Парке в те давние времена, когда Даффи был еще щенком; после самоубийства ее шефа, Чарльза Партнера, она удалилась в изгнание. Оба проигнорировали Даффи и двинулись прямиком к трупу.

– Вам придется дать показания, – сказал Даффи Ребекке Митчелл. – Подождите, к вам сейчас подойдут.

Она молча кивнула.

Даффи направился к новоприбывшим, собираясь объявить, что к телу приближаться запрещено, но тут Лэм обернулся, и выражение его лица убедило старшего Пса, что рта лучше не раскрывать. Лэм посмотрел на тело, потом перевел взгляд на улицу. Даффи не разобрал, куда именно всматривается Лэм: то ли в движение на следующем перекрестке, то ли в огоньки, самоцветами переливавшиеся на трассе. В городе ночь, как всегда, унизана жемчугами; иногда это сияющие свадебные гирлянды, а иногда мерклая погребальная мишура.

Стэндиш обратилась к Джексону Лэму:

– Кто сообщит Луизе?

Часть вторая

Белые киты

8

Если начинать с того, чего нет, то в Апшоте нет главной улицы, такой, как в соседних деревнях, с рядами особняков в псевдотюдоровском стиле, живописно спускающимися к реке, чередуясь с антикварными лавками и магазинчиками, где в витринах стоит элегантная садовая мебель, где бакалейные лавочки предлагают печенье с засахаренным имбирем и семь видов соуса песто, а меню в пабах ничуть не хуже выбора блюд в очаровательных кафе и ресторанчиках Хэмпстеда[440]. В Апшоте нет ни кафе с грифельными досками у входа, на которых мелом выведены блюда дня, ни книжных бутиков, где проходят творческие вечера местных литераторов; ни узких улочек, окаймленных аккуратными живыми изгородями, за которыми прячутся желтокаменные домики. Потому что деревню Апшот никто не назовет пряничной, даже сквозь зубы. Если Апшот и напоминает пряник, то лишь тот, что завалялся на полке единственного продовольственного магазинчика деревни, – в пожелтевшем от времени ломком целлофане, покрытый слоем пыли.

Вот, например, главная улица, которой в Апшоте нет. Вместо нее через деревню проходит автотрасса, которая сначала огибает церковь, а потом, через триста метров, снова выписывает дугу, пробираясь между пабом слева и полукруглым лужком справа, а после этого начинает подъем на холм, мимо домов сравнительно недавней постройки, небольшой начальной школы и здания деревенского клуба, сложенного из крупнопанельных плит, – приезжие обычно спрашивают, как туда добраться. Впрочем, жизнь Апшота сосредоточена не вокруг клуба, а вокруг святой троицы: почтовое отделение, паб и продовольственный магазин. Почтовое отделение расположено на самом краю лужка, подальше от дороги, что удобно лишь для жителей близлежащих домов. Эти дома, стоящие полукругом, на самом деле старейшие постройки Апшота – трехэтажные особняки восемнадцатого века, которые зачем-то переместили поближе к рядам бунгало на склоне холма, сейчас по большей части пустующих, а некогда бывших жильем для обслуживающего персонала американской авиабазы по соседству: уборщиц, сторожей, поваров, посудомоек, механиков и шоферов. В середине девяностых, когда авиабазу похерили, жизнь в Апшоте захирела. Оставшиеся обитатели деревни живут либо в этих особняках, либо в домах чуть дальше по трассе, и все рано или поздно собираются в местном пабе.

Паб под названием «Выселки» стоит на краю лужка; слева от него расположена небольшая парковка, а позади – ступенчатая веранда с видом на опушку леса в миле от деревни. Стены паба выбелены известкой, а деревянную вывеску, призывно раскачиваемую ветерком, когда-то сорвало ураганом, и ее прибил к столбу Томми Молт, почетный домашний мастер деревни. Поговаривают, что Томми ведет тайную жизнь, потому что в Апшоте он появляется только по выходным, вечно торчит у деревенского магазина, надвинув на уши красный вязаный колпак, и торгует пакетиками семян из корзины велосипеда, припаркованного у ящиков с овощами. Томми Молт явно считает это занятие основой своего бизнеса, потому что околачивается там каждое субботнее утро, и зимой и летом; не столько продает, сколько общается, поддерживая налаженные связи, потому что почти никто из местных не проходит мимо, не обменявшись с ним парой слов.

Магазин, у которого он торчит, находится в начале деревни, на углу перед церковью Святого Иоанна. Чтобы попасть туда из паба, надо пройти мимо ряда каменных домиков слева, среди которых высится бывшая дворянская усадьба, перестроенная в многоквартирный жилой корпус. Справа красуются дома побольше и поновее, покамест не вписавшиеся в ландшафт, чистенькие, четко очерченные. В проемы между ними все