Она исчезла последней - Джо Спейн

большие подошвы, похожие на теннисные ракетки, стукаются о мерзлый земляной пол. Женщины вздрагивают, но Агата знает, что это для них звук громкий, а снаружи никому не слышен.

– Агата, – начинает Лука.

– Тс-с, – шипит Агата.

– Нет, я должна…

– Лука, ты можешь заткнуться и просто позволить мне делать свою работу? Тебя здесь вообще не должно быть.

– Но я здесь и хочу слышать от тебя, что ты мне веришь. Я не приезжала увидеть Олави. Даже в Коппе не была. Но очень скучала по тебе. Мы ведь все еще сестры. Мой психотерапевт говорит, я должна просто признать и принять, что в прошлом вела себя плохо, но больше не должна винить себя в этом. Прости, что я причиняла тебе боль…

– Господи, да верю я тебе! – рявкает Агата. – А теперь помолчи.

Лука смотрит так, словно сейчас снова примется умолять, но один взгляд Агаты, и она послушно кивает. И Агата вдруг понимает, что действительно верит сестре, даже в том, что та сидит на таблетках, потому что прежняя Лука не пошла бы за Агатой в сарай. Она бы дождалась, пока Миика выйдет из дома, и набросилась на него.

Агата переводит взгляд на дверь. Достает телефон и сбрасывает очередной звонок Алекса. Какого черта он все названивает? А теперь еще Патрик. Агата и его сбрасывает. Потом набирает Яника: абонент не отвечает. Звонит Йонасу. То же самое.

– Блин, – шепчет Агата, быстро набирая текст своему заместителю.

Достает пистолет. Они не могут прятаться здесь вечно. А если Миика так и не войдет?

Она тихо паникует, пытаясь сообразить, что делать дальше, когда дверь сарая открывается.

Агата выключает телефон, чтобы он не услышал жужжание, если кто-то ей перезвонит.

Силуэт мужчины заслоняет свет, и Агата видит, что он вооружен винтовкой.

Коппе, 1998 год

Кайя лежит, свернувшись калачиком, на боку.

Наверное, Миика не хотел заходить так далеко.

Когда он уступил ей дорогу в спальне, Кайя на мгновение почувствовала облегчение. Даже взбодрилась.

Но стоило ей перешагнуть порог, как ему сорвало крышу.

Сначала он схватил ее за волосы.

Кайя пыталась сопротивляться, но он был слишком силен, и ее гнев и упорство начали ослабевать, как только сработал обычный инстинкт выживания. Сгорбиться, сжаться в комок, принять позу эмбриона, защитить себя и ребенка.

Пощечины и удары в спальне – это было так похоже на Миику.

Он основательно ее отмутузил, выместив всю ярость, но, что интересно, ни разу не ударил в живот, наоборот, старательно избегал этого. Наверное, просто побоялся, чтобы потом выгнать ее или заставить сделать аборт.

Но ее просто так не затопчешь. Уже досыта наелась. Когда он вроде бы выдохся, Кайя с усилием поднялась с пола и залепила ему пощечину. Затем пробежала мимо, стремясь к лестнице, из последних сил стараясь выбраться из этого дома и добраться до своей машины.

Он снова поймал ее, не дав добежать даже до первой ступеньки. Они дрались на площадке, он что-то прорычал ей, она даже не расслышала, что именно.

Следующий момент: она падает.

Ударившись о нижнюю ступеньку, Кайя поняла: вот оно. Живот разодрала такая боль, что сразу стало ясно, почему вдруг так мокро стало между ног.

Но голова болела еще сильнее.

А Миика стоит наверху и смотрит на нее.

Позови кого-нибудь, хочет сказать Кайя.

Если он вызовет скорую помощь, ее спасут.

Он не может просто оставить ее здесь.

У нее не получается говорить. Рот открывается, но он словно заполнен водой, которую приходится глотать. Нет, что-то гуще воды. Это ее собственная кровь.

– М-м-и-и… – она задыхается.

Веки тяжелеют. Она устала. Боль так мучительна, что тело хочет отключиться. Заспать эти побои. Как, впрочем, и все остальные. Муж все так же смотрит на нее, на его лице смешались потрясение и решимость.

Она уже видела у него такой взгляд.

Когда он смотрел на умирающих оленей.

Значит, и Кайя умрет. Просто умрет в этом доме, из которого так жаждала уйти.

А Миика будет стоять и смотреть.

Коппе, 2019 год

Агата с Лукой застывают в неподвижности, а Миика стоит в дверном проеме. У него спокойный вид человека, который держит ситуацию под контролем, и Агату это по-настоящему пугает. Ему известно, что альбом у нее. Ему известно, что она поняла: он солгал, Кайя не забрала альбом с собой, и этому может быть только одна причина.

В темноте она чувствует, как Лука находит ее левую руку, а затем крепко стискивает ее в своей.

Пятнадцать лет боли и раздора между сестрами на мгновение исчезают. Агата благодарна Луке за это пожатие.

Агата собирается заявить о себе, сказать Миике, что он у нее на прицеле и ему нужно бросить винтовку, но что-то ее останавливает. Ведь никакой уверенности, что, едва услышав ее голос, Миика не поймет, откуда он исходит, и не прицелится.

Быстроту его реакции она не знает. И не знает, удастся ли ей уложить его первой. Стрелять Агате еще ни в кого не доводилось.

Зато она знает, что этот человек убил свою жену и способен убить ее.

А умереть Агата не может. Она нужна детям.

Потому что, если Агата умрет, детей могут вернуть Луке: ведь она лечится. Однако самообладания Луке никогда не хватает надолго. Это печально, даже трагично, но правда.

Вот такие мысли проносятся у Агаты в голове, когда она просчитывает, стоит или не стоит рисковать и раскрывать себя Миике.

Сделать что-то все-таки нужно, но прежде, чем она успевает решить, Миика выходит из сарая.

Агата и Лука смотрят друг на друга в полумраке, их глаза снова привыкают.

Оставаться на месте?

Пытаться убежать?

Агата внимательно прислушивается.

Проходит несколько минут.

Затем слышно, как снаружи заводится снегоход.

Он уезжает.

Слава богу.

Миика сам пытается сбежать. Или думает, что они удрали в лес, и намерен их догнать.

Агата ждет, пока гул снегохода затихнет.

Затем, все еще держась за руки, сестры направляются к двери.

Лука судорожно выдыхает и поскальзывается. Агата тянет ее к себе, не давая рухнуть на пол. Когда она успокаивается, обе женщины смотрят на густую, вязкую жидкость, на которой Лука чуть не упала. Это просто темное пятно, но Агата понимает, что это кровь.

Она следует глазами за взглядом Луки, и ее грудь сжимается.

С одного из разделочных столов на них смотрят широко раскрытые, остекленевшие глаза.

Сердце Агаты на мгновение замирает, пока она не понимает, что это оленья голова.

Агата выглядывает из дверей