Любовь по контракту, или Игра ума - Карина Тихонова

– Конечно. А удочка у тебя есть?

Она обиделась всерьез. Сползла с меня, встала и зашлепала босыми ногами по полу.

– Тапочки одень! – крикнул я вслед и потянулся.

В ванной зашумела вода. «Если мы сегодня хотим куда-нибудь выехать, нужно поторапливаться», – лениво подумал я.

– Иди сюда! – крикнула Маринка из ванной.

Я неохотно поднялся с кровати, поднял брошенный халат и пошел вслед за Маруськой. Дверь в ванную была открыта.

– Залезай, – пригласила Маринка. Она стояла под душем и намыливала голову.

– Я вам не помешаю? – осведомился я и ущипнул ее за попку. Она ойкнула и шлепнула меня мыльной рукой. Я взял ванильный гель для душа и с удовольствием приступил к водным процедурам. Минут пятнадцать мы дурачились, обливая друг друга, а заодно и всю небольшую ванную комнату, наконец угомонились, облачились в халаты и пошли на кухню.

Чай, разумеется, уже остыл, но нас это ничуть не огорчило.

Мы плотно позавтракали, или, правильнее будет сказать, пообедали.

– Иди, одевайся, – велела Маринка, вымыв посуду, – а я пока кашу сварю.

– Какую кашу? – не понял я.

– Пшенную, – ответила она и достала из шкафчика пакет с мелкой желтой крупой. – На нее рыбу ловят.

– На кашу?

Маруська, не отвечая, высыпала пшено в кастрюлю и залила крупу водой, примерно на два пальца выше. Я начинал понимать, что она не шутит.

– Хорошо бы еще семечек добавить, – озабоченно сказала она. – Но семечек нет.

– Купим по дороге.

– Да нет, их надо через мясорубку прокрутить.

– Зачем? – спросил я с интересом.

– Для запаха.

Я вертелся возле нее и с любопытством наблюдал за приготовлениями. На рыбалке я не был ни разу в жизни, только в детстве видел, как станичные мальчишки ловили рыбу в реке. Процесс не выглядел увлекательным, а все мои взрослые представления о рыболовах сводились к тому, что они страшные вруны и без конца рассказывают басни о количестве и размерах улова.

Как только вода закипела, Маринка выключила огонь и накрыла кастрюлю крышкой.

– Пускай распарится хорошенько, – объяснила она мне. Достала пакет овсяных хлопьев и поставила на стол.

– А это для чего? Тоже варить будем?

– Нет, «Геркулес» добавляют в кашу для клейкости.

– Зачем? – снова встрял я.

– Потом поймешь, – ответила она нетерпеливо.

– Ты посолить забыла, – мстительно напомнил я. Маринка усмехнулась, ничего не ответив, и ушла в комнату.

Ну и хозяйка, прости господи. Такую гадость даже рыбы есть не будут. Я достал пачку соли, зачерпнул ложкой щедрую порцию, бухнул в кашу и перемешал. Попробовать не решился, уж больно неаппетитно выглядело желтое месиво с грязноватыми разводами. Я поджал губы. И это рыбам покажется заманчивым? О вкусах, конечно, не спорят, но...

– Ты что там делаешь? – крикнула Маруська из комнаты.

– Кашу солю! – громко ответил я. Что-то с грохотом упало на пол, и я вздрогнул.

Маринка ворвалась на кухню маленьким разрушительным смерчем.

– Уже посолил? – быстро спросила она.

– Да, – растерянно ответил я и помахал ложкой в доказательство своих слов. Минуту она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, потом рухнула на стул и расхохоталась.

– Все, приехали, – бормотала Маруська, вытирая глаза. Отсмеялась, посуровела и строго спросила:

– Никит, ну почему ты себя считаешь умнее меня, а?

Я растерялся.

– Кашу всегда солят...

– Да я же ее не для тебя варила, а для рыбы! Рыбы соленое не едят, понимаешь?

Она снова рассмеялась, встала, отобрала у меня ложку и заглянула в кастрюлю.

– И мешать кашу было незачем...

Она стукнула меня ложкой по голове.

– Горе ты мое!

Я сконфузился. Действительно, какого черта я полез со своими поправками? Только напортил все.

– Давай я схожу в магазин, – предложил я. – Сварим заново...

– Да ладно!

Маринка достала два плотных целлофановых пакета, запихала один в другой и велела мне.

– Держи!

Я послушно взялся за ручки. Маринка ловко опрокинула кастрюлю с теплой кашей в пакет и перевязала веревкой.

– Иди, одевайся, реформатор, – насмешливо велела она мне. – И давай договоримся: я тебе не даю советов, когда ты варишь борщ, а ты воздержишься от поправок, когда я варю рыбную кашу. Хорошо?

– Клянусь! – стыдливо зарекся я. И тут же спросил:

– Теперь рыба на нее клевать не будет?

Маринка пожала плечами.

– Не знаю, попробуем... Может, и среди рыб есть свои извращенцы...

Я вернулся в спальню и торопливо достал из шкафа джинсы со свитером. Поддену под него футболку, тогда куртку можно будет не брать.

Я оделся и вернулся на кухню. Маринка упаковывала все необходимое, время от времени сверяясь с моим списком. Хоть на что-то и я сгодился.

– Я готов!

Она окинула меня быстрым взглядом и спросила:

– Тебе не жалко хорошую одежду?

– А что? – растерялся я.

– Переоденься в старый спортивный костюм.

– Я его только дома ношу! – возмутился я. – Он просто неприлично выглядит!

Я хотел сказать еще кое-что, но увидел ее лицо и быстро ретировался назад, в спальню. Влез в теплый шерстяной костюм, с вытянутыми на коленях штанами и брезгливо оглядел себя в зеркало. Чучело. Сегодня же выброшу эти тряпки к чертовой матери, так даже дома ходить неприлично. А для рыбалки куплю себе симпатичную униформу.

Вернулся на кухню и встал перед Маринкой.

– Довольна? Тебе не стыдно за меня будет? – спросил я угрюмо.

– Там все так выглядят, – беспечно ответила Маруська. – Бери сумки и одевай обувь. Только не туфли, а...

– Понял, понял, – недовольно забубнил я, направляясь прихожую. Может, я, конечно, идиот, но не настолько, чтобы одеть под такое уродство выходную обувь!

Маринка вышла из спальни в тот момент, когда я зашнуровывал вторую кроссовку. Я окинул ее придирчивым взглядом. Вот, значит, как одеваются настоящие рыболовы... Старые, вылинявшие джинсы в непонятных разводах, грубый черный свитер с закатанными рукавами и такой же неприглядный спортивный жилет с капюшоном, когда-то выпущенный неплохой фирмой «Найк». Хороша парочка, баран да ярочка... Только народ пугать в таком виде. Два психа в весеннем обострении.

– Нам же еще на базар заехать придется, – тоскливо напомнил я и содрогнулся, представив себе, как на нас будут смотреть нормально одетые люди.

–