Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

Никому, в общем-то, и в голову не приходит оглядываться по сторонам, любоваться рекой и спрашивать себя: а что это за лодка в такой ранний час с восемью ребятами на борту плывет сама по себе? Разве что какие-нибудь чокнутые занимаются греблей на рассвете, всегда же находятся люди, которым нравится усложнять жизнь, именно усложнять, ведь это так удобно – гребной тренажер дома. Занимайся в комнате, в тепле, пока смотришь телевизор, и, когда закончишь, два метра – и ты в душе, не знаю, понятно ли объясняю.

Беглецы в любом случае пригнулись и притихли. Хорошо, что полиция контролирует трассы, а не реку, но, как бы то ни было, лучше не привлекать внимания. Не дай бог какой-нибудь пенсионер, если ему по утрам не спится, надумает позвонить в управление полиции и нарвется на ревностного служителя закона, а тот и прислушается к заявителю.

В тишине, под шум легкого плеска волн, разрезаемых килем, Оливо ощущает сильное возбуждение, которое излучают семеро беглецов. Они словно космонавты в спусковом аппарате, готовом вот-вот коснуться земли после длительного полета.

Но все меняется, когда проплывают мимо электрической подстанции. Здесь город заканчивается. Отсюда река пойдет мимо ухоженных полей, мимо лесов и берегов, заброшенных и заросших крупными деревьями. Дальше будет мало домов – может, встретятся один-два рыбака. Практически никакой опасности быть замеченными и узнанными.

Вот почему многие ребята встают и радуются ветру и солнечному свету, который уже начинает отражаться в реке и менять ее цвет с темно-коричневого на зеленый.

– Собираетесь выйти в море? – спрашивает Оливо.

– На самом деле мы колеблемся между Кубой и Новой Гвинеей, – отвечает Серафин. – А ты что скажешь? Знаешь, сколько отсюда до моря?

– Пятьсот двадцать шесть километров примерно, нужно пересечь четыре региона.

– Всего-то! А я спрашиваю о другом: что нам делать? Ты, конечно же, знаешь. В любом случае – нет, мы не к морю. Мысль такая: проплыть еще километров пятьдесят, пока не доберемся до природного заповедника. Пришвартуемся там где-нибудь и сойдем на берег.

– А дальше?

Серафин неотрывно смотрит на него своими блестящими карими глазами:

– Пока не решили точно. Может быть, побудем немного вместе, а потом разойдемся. Ты уверен, что хочешь знать все в деталях?

Оливо задумывается.

– Нет, – отвечает. – Лучше не надо.

– Я тоже так считаю. Представь, тебя схватят и начнут пытать. Эта комиссарша, как ее зовут…

– Соня Спирлари.

– Ну! Мне кажется, она на все способна.

– А ей и не придется изощряться особо, – говорит Оливо. – Будет достаточно, если пригласит к себе на ужин.

– Смена! – громко командует Федерико.

Наступает ответственный момент в ходе навигации: в лодке разворачивается действие, требующее большой внимательности и осторожности, – Элена и Федерико передают весла Марии и Франческо. Ширина реки на этом участке – метров сто, их задача – держать лодку правее, чтобы в случае чего можно было прибиться к берегу. Силуэты ребят выделяются теперь уже четко, и если кто заметит беглецов в синих куртках, то наверняка примет их за группу рабочих, направляющихся на ремонт основания моста или дамбы. Оливо в хайкерах, рыбацкой куртке и натянутой на лоб шапочке вполне может сойти за молодого инженера, которого позвали руководить работами.

– Ты немного обсох? – спрашивает его Элена, занимая место напротив Серафин.

– Угу.

Она кладет руку ему на колено:

– Да ты весь мокрый! – Затем обращается к Райану: – Дай ему что-нибудь из твоих вещей. У вас примерно один размер.

Райана не нужно просить дважды. Он открывает рюкзак, достает спортивные штаны, майку, носки, трусы. Сворачивает все вместе и передает Оливо.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Элена слегка откидывается назад и прижимается к Серафин, та обнимает ее, и они закрывают глаза, подставляя лицо лучам восходящего солнца и наслаждаясь его теплом. Воздух еще не прогрелся, но с берегов уже начинают взлетать птицы, ночевавшие в сушняке. Бутылка с водой кочует из рук в руки. Кто-то высказал предложение отпраздновать событие, открыв банку пива, но, учитывая время и боясь сглазить, остальные сделали вид, что не поняли.

– Мне надо бы сойти, – говорит Оливо.

Все, кто услышал его, то есть все, кроме Федерико – после гребли он действительно заснул, – смотрят на него с улыбкой, – оставаться собой среди всех проблем, которые меня окружают, непросто, но есть еще одна: люди всегда думают, что я шучу. И это на корню подрывает любой способ пошутить, не знаю, понятно ли объясняю.

– Правда, мне в самом деле нужно сойти, – повторяет Оливо.

Мария и Франческо кладут весла на воду. Лодка потихоньку замедляет ход.

– Но где? – спрашивает Серафин.

Оливо оглядывает окрестности.

– Вон там. – Он указывает пальцем место на берегу, похожее на небольшой замусоренный пляж.

Все в недоумении переглядываются.

– А почему не останешься с нами? – спрашивает Элена. – По крайней мере, пока все не успокоится.

Оливо делает вид, будто задумался, словно прежде ему это в голову не приходило, словно заранее, с самого начала, не все решил.

– Не могу, – заключает тоном, из которого следует, что принял окончательное решение.

– Эх! – произносит Элена.

– Эх! – вторят остальные.

– Точно хочешь, чтобы высадили тебя здесь? – делает последнюю попытку остановить его Серафин.

– Да, спасибо, – отвечает Оливо.

Лодка без труда причаливает к песчаному пляжу, Оливо, легко соскочив с носа, оказывается на земле. В одной руке – сверток с сухими вещами, которые дал ему Райан.

Элена потянулась к Оливо, желая поцеловать сначала в одну, а затем и в другую щеку. Остальные ребята поднялись на ноги.

– Пока, Оливо! Пока! Пока и спасибо! Будь осторожен! Ни пуха ни пера! Привет Мунджу! – говорят они почти хором и машут на прощание руками.

Серафин соскакивает на берег вслед за Оливо. Они делают несколько шагов и останавливаются у леса.

– Почему ты привел полицию на виллу? – спрашивает Серафин. – Что они пообещали тебе?

– Моя мать.

– Что твоя мать?

– Она жива.

– Ты говорил, что она жила в Милане и болела. Потом говорил, что умерла. Теперь она жива?

– Угу.

– Угу – что? Так умерла или не умерла?

– Все думали, что умерла, но она жива. Соня пообещала сказать мне, где она.

– И что, почему же ты не сдал нас?

– Потому что я уже знал.

– Что?

– Что она жива.

– Все думают, что умерла, а ты знал, что жива?

– Уже несколько лет ищу ее.

– В каком смысле ищешь? Почему она должна скрываться?

– Потому что она убийца.

Серафин сглатывает, затем оглядывается, чтобы проверить, чем заняты остальные в лодке. Там все-таки открыли банку с пивом. К счастью, всего лишь одну жестяную банку – и пустили ее по кругу. Разговаривают уже вовсю громко. И потому не слышат ее разговор с Оливо.

– Значит, ты уже много лет ищешь