Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

Словно бы ощущая ее тревогу, позвонили старшие сыновья, один за другим. Скотти из Дартмута, Дрю из своей нью-йоркской конторы. Селии сразу полегчало. Она выложила детям последние новости, хотя они, похоже, и без того были в курсе. Эмерсон – городок маленький, но руки у него длинные. Люди разъезжались отсюда кто куда, но неизменно оставались на связи. Сыновей история не очень-то и беспокоила. Ведь проблемой занимается папа. А раз так, все будет в порядке.

Затем последовали еще звонки, от друзей и знакомых, жаждавших выведать свеженькие сплетни. Женщина набрала Элис – они не общались с самого ее бегства из полицейского участка прошлым вечером, – однако та не ответила. Что, вообще-то, удивления не вызывало, раз уж Элис и Джефф разбирались с той же проблемой, что и Пэрриши. Чуть погодя можно будет заехать к ней. Поболтать с подругой не помешает. Ее голос почему-то действовал на Селию успокаивающе.

Ее мужчины вернулись перед самым полуднем. Джек с расстроенным видом сразу же скрылся в своей комнате. На мать он даже не взглянул. И выражение лица Оливера было даже еще мрачнее, чем утром. Благородно обветренная кожа и строгие черты лица внезапно обвисли, выдавая доселе скрывавшегося под ними стареющего мужчину.

– В общем, Кристофер сделал кое-какие весьма серьезные заявления, – заговорил муж, стоило Джеку удалиться. – Он обзавелся адвокатом. И хорошим.

– И?

– Он говорит, будто Джек напал на девушку.

– Что?! Он говорит, что это сделал Джек?

– Непосредственно об убийстве речи не идет. Он говорит, будто Джек напал на нее, а потом ушел с Ханной. Кристофер остался утешать ее. Надо полагать, девушка была очень расстроена. Но все же оставалась живой, когда он покинул ее ранним утром.

– А что именно он подразумевает под этим «набросился»?

– Заявляет о действиях сексуального характера.

– Но это же безумие! Ведь там находилась Ханна!

– Вот именно.

– И что на это говорит Джек?

– Разумеется, что Кристофер лжет. Между девушкой и Кристофером поначалу возникли некоторые трения, но поведение нашего сына на протяжении всей встречи оставалось в рамках закона. – Оливер печально усмехнулся. – У Джека, как всегда, имеется психологическая теория насчет Кристофера. Мол, он проецирует.

– А полиция что думает?

– Пожалуй, к версии Кристофера они относятся скептически, если не сказать больше. Изменение показаний после найма адвоката – несомненный повод для настороженности. Кроме того, у нас сложилось отчетливое ощущение, что появились кое-какие результаты экспертизы, но полиция о них пока помалкивает.

– А Элейн что говорит?

– Насколько ей представляется, шансы, что Джека привлекут к какой-либо ответственности, очень малы, – угрюмо ответил муж.

– Почему же тогда у тебя такой безрадостный вид?

– Хм… Если заявление Кристофера получит хоть какую-то поддержку, это может обернуться весьма скверными последствиями. Особенно если всплывет прошлогодняя вздорная история.

– Что мы можем поделать?

– Пресечь это на корню.

И с этим он направился в кабинет делать звонки. Селия так и рухнула в кресло в алькове. Ей хотелось бы разделять уверенность Оливера, что врет только Кристофер, вот только перед глазами у нее стоял образ связанной женщины на экране компьютера сына. И еще выражение его лица, когда в прошлом году из дома выбежала Лекси, – уж очень оно походило на то, с каким он явился домой вчера утром.

Что бы там ни произошло, в одном Оливер был прав. Обвинение в сексуальном насилии – новость очень и очень плохая, каким бы мутным наговор ни казался. Доказательств и не потребуется. Как не понадобится и суда. Достаточно будет радиоактивным слухам набрать критическую массу, и их сын – а с ним и вся семья Пэрришей – увязнет в нескончаемом кошмаре.

Оливер на произошедшее реагировал особенно болезненно. Ему уже довелось пройти через один катастрофический семейный скандал. Селия услышала об этой истории вскоре после того, как они начали встречаться. Он учился в школе права, она – в колледже Уэллсли. Оливер хотел, чтобы она все узнала еще до того, как их отношения разовьются в нечто большее. Селия выслушала его с абсолютным спокойствием, после чего заявила, что этот эпизод совершенно ничего для нее не меняет. Она уже вполне разобралась, что за мужчину он собой представляет. Кроме того, она ни за что не станет судить о человеке на основании поступков его отца – после того, что ее собственный проделывал с ней в своем кабинете в Бэк-Бэе.

Фредерик Пэрриш был успешным адвокатом, специализирующимся на уголовном праве. В основном на должностных преступлениях. Встречи его проходили так буднично и почтенно, что зачастую даже не верилось, что большинство клиентов являются преступниками. В очках без оправы, с обвислыми щеками – да в бизнес-зале любого регионального аэропорта полно таких типов, ожидающих обратного рейса до своих пригородных домов.

Его последний клиент, Матильда Черни, была одной из немногих женщин, которых ему довелось защищать. Возрастом под сорок, она занимала должность старшего помощника финансового директора крупной фирмы по страхованию фермерских хозяйств. Согласно обвинению, она использовала занимаемое положение, чтобы вывести со счетов фирмы более двух миллионов долларов – а вот куда, так и оставалось неизвестным.

Дело выдалось непростым. За время продолжительных встреч адвоката и клиента произошли две вещи. Во-первых, Фредерику стало очевидно, что Матильда Черни виновна по всем пунктам обвинения. Во-вторых, он в нее влюбился. Смесь данных факторов оказалась гремучей, и в результате уважаемый адвокат исчез со своей клиенткой непосредственно перед судом. Пять дней спустя Фредерика арестовали в Мехико, после обнаружения в бессознательном состоянии в гостиничном лифте. Деньги и документы у него отсутствовали, равно как и одна из туфель. Матильды же и след простыл.

История выглядела нелепой. Матильде с ее массивными бедрами да косыми глазками было весьма далеко до роковой женщины. Вот только нечто накапливавшееся во Фредерике годами внезапно взбурлило за тихие часы, что он проводил с ней в своем роскошном офисе на Кольцевой. Скука, страх перед старением, перспектива шальных денег. В чем бы ни заключалась причина, он устремился на юга.

Фредерик признал вину и получил пять лет в тюрьме нестрогого режима в Миссури. Оливер, которому тогда исполнилось семнадцать, нанес ему один-единственный визит. К его удивлению, отец практически не изменился. В основном говорили об Оливере, в частности о его поступлении в Дартмутский колледж осенью. Осознав в конце концов, что по своей воле Фредерик объяснений не предоставит, сын поинтересовался у него напрямик, почему он так поступил. Мужчина снял очки и принялся сосредоточенно протирать