Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса - Артур Конан Дойль

не перекрывал проход. Крупное лицо со следами дурных страстей, желтое от загара и прорезанное множеством морщин, обращалось то ко мне, то к Холмсу; глубоко посаженные, налитые злобой глазки и горбатый костлявый нос придавали посетителю сходство со свирепой хищной птицей.

– Который из вас Холмс? – спросил вошедший.

– Холмс – это я, сэр, но вы забыли представиться, – спокойно проговорил мой приятель.

– Я доктор Гримсби Ройлотт из Сток-Морана.

– Ах вот как, доктор, – вежливо отозвался Холмс. – Садитесь, прошу вас.

– Не собираюсь. Здесь была моя падчерица. Я ее выследил. Что она вам говорила?

– Весна нынче довольно холодная.

– Что она вам говорила? – взревел старик.

– Но, я слышал, ожидается буйное цветение крокусов, – невозмутимо продолжал мой приятель.

– Ха! Отделаться от меня хотите? – Посетитель шагнул вперед и потряс хлыстом. – Мерзавец, я все про вас знаю! Наслышан уже. Холмс – в каждой бочке затычка.

Мой друг улыбнулся.

– Холмс – длинный нос!

Холмс улыбнулся еще шире.

– Холмс – чинуша из Скотленд-Ярда!

Холмс рассмеялся:

– Занимательный был разговор. Когда будете уходить, прикройте дверь: сквозит.

– Я уйду не раньше, чем все выскажу. Не вздумайте вмешиваться в мои дела. Я знаю, здесь побывала мисс Стоунер – я ее выследил! Со мной играть опасно! Смотрите. – Он проворно шагнул вперед, схватил кочергу и согнул ее своими загорелыми лапами. – Остерегитесь попасть мне в руки, – рявкнул Ройлотт, швырнул согнутую кочергу в камин и вышел за порог.

– Какой любезный человек, – рассмеялся Холмс. – Объемом я с ним не потягаюсь, но крепостью мышц вполне – и он бы в этом убедился, если б задержался еще немного.

Схватив стальную кочергу, Холмс внезапным усилием ее выпрямил.

– Нет, какова наглость – причислить меня к полицейским! Однако это происшествие придает нашему расследованию особую пикантность. Надеюсь только, наша приятельница не поплатится за то, что позволила этой скотине себя выследить. Давайте, Ватсон, закажем завтрак, а потом я схожу в Докторз-Коммонз, где рассчитываю получить некоторые полезные для следствия данные.

Вернулся Шерлок Холмс незадолго до часу дня. В руке он держал голубой листок, исписанный буквами и цифрами.

– Я видел завещание покойной супруги доктора Ройлотта, – объяснил он. – Чтобы понять, что оно в точности означает, пришлось перевести указанные вложения в современные цены. Общий доход ко времени смерти миссис Ройлотт составлял немногим менее тысячи ста фунтов, но теперь, из-за падения цен на сельскохозяйственную продукцию, не превышает семисот пятидесяти фунтов. Каждая из дочерей в случае замужества претендует на двести пятьдесят фунтов. Отсюда следует, что, если бы обе девушки вступили в брак, нашему молодцу остались бы жалкие гроши, и даже свадьба одной из них серьезно подорвет его благосостояние. Мои утренние труды не пропали даром: я получил доказательство, что Ройлотт имеет все причины противиться такому развитию событий. А теперь, Ватсон, нельзя терять ни минуты – тем более старик проведал, что мы заинтересовались его делами. Если вы готовы, вызываем кэб и едем на вокзал Ватерлоо. Буду очень признателен, если вы положите в карман револьвер. Эли номер два – весомый аргумент для джентльмена, способного завязать узлом стальную кочергу. Револьвер и зубная щетка – думаю, это все, что нам понадобится.

На вокзале Ватерлоо мы удачно сели на поезд до Летерхеда, там, в гостинице, наняли рессорную двуколку и проехали четыре-пять миль очаровательными саррейскими дорогами. Погода выдалась превосходная, с ярким солнцем и легкими кудрявыми облачками, разбросанными по небу. На деревьях и живых изгородях только-только стали распускаться почки, в воздухе витал приятный запах сырой земли. Не знаю, как мой спутник, но я ощущал странный контраст между добрыми обещаниями весны и зловещей историей, заставившей нас пуститься в путь. Холмс сидел на переднем сиденье, глубоко уйдя в раздумья. Руки его были скрещены, шляпа опущена на глаза, подбородок упирался в грудь. Но внезапно он вздрогнул, хлопнул меня по плечу и указал вдаль, туда, где кончались луга:

– Смотрите!

По пологому косогору были разбросаны деревья парка; на вершине они стояли теснее, образуя рощу. Из-за ветвей проглядывали серые фронтоны и высокий конек крыши старого-престарого дома.

– Сток-Моран? – спросил Холмс.

– Да, сэр, дом доктора Гримсби Ройлотта, – отозвался кучер.

– Вижу стройку, – заметил Холмс. – Туда-то нам и надо.

– Деревня вон там. – Кучер указал на скопление крыш вдали по левую руку. – Но если вам нужно в дом, то самый короткий путь – это перелаз и тропа через поля. Вон там, где идет леди.

– И эта леди, наверное, мисс Стоунер. – Холмс ладонью прикрыл глаза от солнца. – Да, мы последуем вашему совету.

Мы расплатились, и двуколка с грохотом покатила обратно в Летерхед.

– Я решил, – произнес Холмс, когда мы карабкались через перелаз, – внушить кучеру, что мы архитекторы или еще какие-то деловые посетители. Меньше будет сплетен. Добрый день, мисс Стоунер. Видите, мы сдержали слово.

Клиентка с обрадованной улыбкой поспешила нам навстречу.

– Я так вас ждала! – Она сердечно пожала нам руки. – Все обошлось как нельзя лучше. Доктор Ройлотт уехал в город и, похоже, до вечера не вернется.

– Мы имели удовольствие свести с доктором знакомство.

Холмс в нескольких словах рассказал, что случилось. Слушая его, мисс Стоунер смертельно побледнела:

– Боже правый! Выходит, он шел по моим следам.

– Похоже.

– Он так хитер – никогда не знаешь, следит он за тобой или нет. Что он скажет, когда вернется?

– Ему нужно остерегаться, как бы его самого не выследил кое-кто еще более хитрый. Вам придется сегодня вечером от него запереться. Если он станет бушевать, мы отвезем вас к вашей тетке в Харроу. А теперь нужно с толком использовать время. Пожалуйста, отведите нас в комнаты, которые нам предстоит осмотреть.

Здание, построенное из серого камня в пятнах лишайника, состояло из высокой центральной части и двух крыльев по сторонам, изогнутых, точно клешни краба. Одно крыло превратилось в руины: разбитые, заколоченные досками окна, провалившаяся крыша. Центральная часть сохранилась немногим лучше, но правый флигель выглядел сравнительно новым; ставни на окнах, голубой дымок, тянувшийся из труб, – все говорило о том, что именно здесь обитает семейство. У торцевой стены, частично проломленной, были возведены леса, но рабочих мы не застали. Холмс медленно прошелся туда-сюда по неухоженной лужайке и очень внимательно осмотрел окна снаружи.

– Видимо, это окно вашей прежней спальни, центральное – спальни сестры, а соседнее с главным зданием – из комнаты доктора Ройлотта?

– Именно так. Но теперь я ночую в средней спальне.

– Пока длятся работы, как я понял. Кстати, не вижу, что за нужда была срочно