Тонкий лед - Пейдж Шелтон

Доннер коротко и слегка рассеянно попрощался с нами обеими, Виола проводила меня в комнату и вышла, а я наконец сняла кепку и почувствовала, как напряжение покидает тело. Притворяться нормальной перед всеми этими людьми оказалось непросто.

Я провела рукой по голове и осторожно коснулась шрама кончиками пальцев. Дверь закрыта на замок. Я в сотнях миль от того мира, где живет Леви Брукс. Между мной и ним сейчас горы, океаны, реки, леса, медведи и, по всей видимости, как минимум одна вооруженная женщина. Быть может, когда-нибудь он меня найдет, но не сегодня и не сейчас. И та смерть, о которой говорил Доннер, не имеет ко мне никакого отношения, даже если это и вправду убийство.

Я в безопасности.

Надеюсь.

Я снова могла дышать – почти свободно. Обрывки воспоминаний, которые то и дело возвращались, очень действовали на нервы. Доктор Дженеро предупреждала, что я могу иногда вспоминать что-то, но так и не сказала, как именно это будет происходить. Смогу ли я вспомнить в будущем что-то более существенное, чем клетчатая куртка или цветок маргаритки? И как это повлияет на мою концентрацию? Может, из-за того, что раньше мои мысли были полностью заняты предстоящим побегом, воспоминания не могли проявиться? И что будет теперь, когда мой побег остался в прошлом?

Я надеялась на лучшее и думала, что смогу, если что, спросить совета у доктора Дженеро. А пока мне просто надо постараться отвлечься.

Комната оказалась очень удобной: комфортного размера, чистая и опрятная. Мелькнула мысль, что если все остальные на нее похожи, то здешним преступницам повезло. Двуспальная кровать с кованым бронзовым изголовьем была застелена стеганым покрывалом и украшена декоративными подушками, под ними – новые хлопковые простыни и пуховое одеяло. На поблекшем деревянном полу были видны дорожки от множества ног. У окна с видом на лес стоял большой стол: если наклонить голову вправо, можно было даже увидеть кусочек океана.

Ванная была крошечной, но в ней умещались ванна с душем, раковина на пьедестале и унитаз. Над ним две деревянные полки для всего нужного: на нижней лежали три чистых полотенца и два рулона туалетной бумаги. Несмотря на размер, ванная была уютной. На молочно-белой кафельной стене равномерно расположились яркие плитки с изображениями медведей, лосей и тупиков. Надо узнать, было ли это место когда-нибудь просто обычным отелем.

Я посмотрела на свое отражение в старом зеркале, обрамленном деревянной рамой.

«Ну, здравствуй, незнакомка».

Женщину, которая смотрела на меня из зазеркалья, я пока не знала. Стриглась я сама: этот беспорядок я сотворила, закрывшись в больничном туалете и используя операционные ножницы, которыми режут гипсовые повязки и бинты. После операции покрасить волосы я не могла, но, спасибо Леви Бруксу, цвет изменился сам: из-за пережитого страха мои волосы поседели. Врачи и медсестры говорили, что уже видели подобные случаи, но у меня это произошло невероятно быстро. В больницу я попала растрепанной брюнеткой, однако после операции и двенадцатичасового наркоза что-то в моем организме дало сбой, и цвет волос изменился. Доктор Дженеро, сохраняя свой обычный оптимизм, утверждала, что я теперь скорее пепельная блондинка, а вовсе не седая брюнетка. Меня это волновало мало. Я не выглядела как Элизабет Фэйрчайлд, и это было хорошо. Бет Риверс родилась заново, не похожая на ту версию меня, что существовала, когда мои книги были еще никому не известны.

Разумеется, шрам оставался моей самой примечательной и самой неприятной чертой. Швы наложили аккуратно, однако доктор Дженеро сказала, что волосы вокруг него все равно будут расти иначе. В своей привычной манере она тогда добавила что-то вроде: «Говорят, „как корова лизнула“, но иногда это прическе только на пользу». В ответ я промолчала, хотя по-прежнему была благодарна за спасение моей жизни.

Выйдя из ванной, я поставила на стол печатную машинку. Пожалела, что взяла мало бумаги. Может, в лавке будет хоть немного? Включила ноутбук и достала портативный спутниковый модем. Благодаря ему у меня был беспроводной доступ в Интернет, который невозможно отследить. Я очень рассчитывала, что даже на далеких берегах Аляски с ее облачной погодой я всегда смогу выйти в сеть. Скорость у него небольшая, но все же я смогу отправлять электронные письма, пусть и без вложений. Купить его мне помогла доктор Дженеро, сама не подозревая об этом. Я заказала его онлайн, оплатив покупку предоплаченной кредиткой, на которую положила наличные, и попросила у доктора Дженеро разрешения сделать доставку на ее имя, под предлогом того, что меня курьеру будет найти труднее. Еще купила кепку «Чикаго Кабс»[4]: если я ее надену, никто не заподозрит, что я не из Чикаго, а из Сент-Луиса.

Подключившись к Интернету, я создала новый электронный адрес. О нем будут знать только детектив Мэйджорс, мой агент, редактор и мама. Насчет доктора Дженеро я сомневалась. Не то чтобы я ей не доверяла, но рядом с ней всегда было столько людей, что не хотелось подвергать ее опасности. Я отправила два одинаковых письма своему редактору и агенту, постаравшись объяснить ситуацию как можно более коротко: я больше не в больнице, и я уехала из Сент-Луиса. Своему агенту, Наоми, я также отправила специальное кодовое слово, которое означало, что у меня все в порядке.

Кодовых слов у нас с ней было два: одно означало, что все хорошо, другое – что-то идет не так или вовсе летит к черту.

Именно с Наоми я разговаривала по телефону, когда в мою дверь постучал Леви Брукс. Она услышала шум борьбы и позвонила в полицию. Но она опоздала: на то, чтобы заткнуть мне рот и бросить в свой фургон, у Брукса ушло несколько секунд – по крайней мере, именно об этом свидетельствовали мои разрозненные воспоминания. Букет маргариток остался в моей памяти чем-то вроде дорожки из хлебных крошек, и сейчас я все больше и больше вспоминала весь путь. Неудивительно, что мне мерещатся цветы на обочинах забытых богом аляскинских дорог.

Наоми тоже не оправилась от произошедшего. Она все время нервничала и, когда мы общались в последний раз, сказала много правильных слов, однако голос у нее звучал отрывисто и нерешительно. Я спросила, все ли у нее в порядке, и Наоми со вздохом ответила, что еще не в порядке, но она непременно справится. Я порадовалась ее честности. Новость о том,