Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

Сейчас он ее не видит и не может остановить. Пейдж быстро встает на четвереньки, хотя это причиняет боль, и бросается к двери. Трясущимися руками открывает ее и, забыв про обувь, сбегает по ступеням и практически летит по дорожке.

Бежать к Коре и Николе небезопасно, вдруг кто-нибудь заметит, поэтому она несется к собственному дому. Проскальзывает между кустами и стеной, прячется в тени и сдергивает балаклаву. Добравшись до заднего двора, протискивается в дверь. Запирает ее за собой и выключает свет, молясь, чтобы Лукас ничего не видел и не выследил ее.

Она вытаскивает телефон, понимая, что Кора и Никола в панике. Во время борьбы видеосвязь оборвалась, и Пейдж пишет Коре.

«Получилось. Я дома. К вам идти рискованно, но жучок у меня. Принесу завтра».

Пейдж не ждет ответа, у нее нет сил объяснять что-то еще. Они знают, что она выбралась и теперь в безопасности. Пейдж отключает звук на телефоне и поднимается наверх, хотя понимает, что, проснувшись, увидит сотню пропущенных звонков и сообщений. Такого исхода она точно не ожидала и сейчас просто не в состоянии объясняться. Силы ее покинули. Пейдж раздвигает занавески в спальне на крошечную щелочку, чтобы посмотреть на дом Кинни. Там по-прежнему горит свет. Но входная дверь закрыта, а она оставила ее распахнутой. Пейдж видит, как Лукас выключает свет, и наконец выдыхает.

Она наполняет ванну обжигающе горячей водой и погружает в нее ноющее тело. Нервные окончания пульсируют электричеством, поэтому она несколько раз глубоко вдыхает, чтобы успокоиться. И снова думает о Гранте. Вот бы он был здесь. Эта мысль так давно не приходила ей в голову. Пейдж хочется, чтобы он ждал перед дверью с чашкой чая и халатом, а она обнимала бы его долго-долго, может, годами, если потребуется, пока все не наладится. Но она оттолкнула его так далеко, что уже и не знает, какой он на самом деле.

А потом Пейдж вспоминает Калеба. Она почти все время думает о нем, но после сегодняшних событий совсем по-другому представляет его последние мгновения. Чувствовал ли он такой же ужас? Думал ли о том, что умрет в одиночестве? Бедный малыш. Она отдала бы что угодно, лишь бы избавить его от той боли, лучше бы в тот вечер умерла она.

– Мой малыш, – шепчет Пейдж в темную пустоту вокруг, кладет голову на фаянсовый край ванны и воет, а потом судорожно и неконтролируемо рыдает. Лучше бы она умерла.

27

Кора

Финн выходит из гостевой комнаты на первом этаже, с обмотанным на талии полотенцем и зубной щеткой во рту. Я потягиваю утренний кофе и наблюдаю, как он топает по коридору, ругаясь себе под нос. Он направляется в нашу спальню, чтобы переодеться. Полиция попросила его подъехать и ответить на несколько вопросов, и Финн в бешенстве.

После нашей стычки он со мной не разговаривает. Меня удивляет то, как по-детски он себя ведет, и то, с какой скоростью распадается многолетний брак. Финн винит за свои прегрешения не себя, а меня – за то, что я узнала о них. Не понимаю, почему я всегда думала, что, если поймаю его за руку, он будет рыдать и умолять меня остаться. И мы пойдем на консультацию к семейному терапевту, Финн изменит поведение. Быть может, так и случилось бы, если б у него были просто ничего не значащие развлечения на одну ночь, но после всех улик, которые я на него вывалила, наверное, он понял, что никакими словами ничего не изменит.

Хотя с чего бы ему умолять и рыдать? Финн расстроился из-за денег, которые потеряет по брачному контракту, но притворяется, будто расстроен из-за того, что потерял меня. Я прозрела, он это понял и теперь ведет себя как вздорный ребенок. Его ужимки меня просто бесят.

Хотя не думаю, что он убийца. Какими бы шокирующими ни были свидетельства Пейдж, в глубине души я верю, что Финн совершил много ошибок только со мной. В конце концов, денежные переводы, телефонные сообщения и все остальное говорит лишь о дурацких отношениях, завязанных на дури. Еще я поняла, что совсем не знаю Финна, поэтому могу и ошибаться, но все равно не верю.

Я на грани и дергаюсь, пока Финн не уходит. Его присутствие выбивает из колеи. Меня выматывает сама мысль о предстоящем разводе, адвокатах и судебных баталиях. Я пытаюсь об этом не думать. Пытаюсь на мгновение остановиться и разложить все по полочкам. Его допросят и отпустят. Финн обвинит меня в своем унижении. И что дальше? Съедет в гостиницу? Стоп. Надо немедленно это прекратить. Выливаю остатки кофе в раковину, иначе начну нервничать еще больше. Потом собираю завтрак для Николы.

Через пару часов меня отвлекает от дел треньканье телефона. Сообщение от Пейдж.

«Увези Николу и Эйвери из дома! И все их вещи! Быстро!»

– Черт, – ругаюсь себе под нос, вскакивая с дивана, и бегу за пальто и ключами. Я не спрашиваю причину, просто действую.

Когда я врываюсь в гостевой домик, Никола подпрыгивает и хватается за грудь.

– Прости, нет времени. Надо немедленно уезжать, – чуть ли не кричу, на бегу собирая детские вещи и туалетные принадлежности в наволочку, которую сорвала с подушки на кровати.

Никола ни о чем не спрашивает. Мы просто собираем вещи.

– Спрячься в машине сзади, как раньше. А я соберу остальное, – командую я, протягивая ей ключи.

Никола кивает, быстро подхватывает Эйвери и идет к машине. Я бросаю все, что попадается, на глаза в наволочку и несколько пакетов, в которых приносила еду. Контактные линзы, косметику, детские книжки, даже открытые бутылки с водой и грязные тарелки из раковины. Дом должен выглядеть так, будто здесь никого не жил. Не знаю, зачем я это делаю, не знаю, сколько у меня есть времени, но меня подгоняет адреналин, и я бросаю сумки в багажник рядом с Николой и малышкой.

– Что случилось? – спрашивает она, когда там не остается свободного места.

– Пока не знаю, но надо ехать.

Накрываю ее и сумки флисовыми пледами и бегу к водительскому сиденью. Аккуратно выезжаю и вздыхаю с облегчением, свернув с нашей улицы. Продолжая рулить, звоню Пейдж.

– Пейдж, – говорю я, услышав ее голос.

– Вы уехали? – быстро спрашивает она.

– Да, мы в машине, я за рулем. Что происходит?

– Есть ордер на обыск твоего дома.

– Что?!

Я чувствую боль в груди