Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

ждали что признания вины Кристофером. Отношения с Катариной продолжали ухудшаться, и в конце концов Селия решила вернуться домой, не дожидаясь воскресенья. Изначально Оливер и вовсе хотел, чтобы они оставались у тещи две недели, однако жена решительно воспротивилась. Она не желала оказаться в положении Бондурантов, изгнанных из собственного дома.

Первой ее мыслью на звонок в дверь было не отвечать. Наверняка журналисты пожаловали. Однако позвонили еще раз, а Селии совершенно не хотелось, чтобы с прессой общалась мать. Она прокралась в прихожую и посмотрела в глазок. «Да ты смеешься надо мной», – тут же мелькнуло у нее. И хотя каждая молекула здравого смысла в ней вопияла не открывать, Селия понимала, что разобраться с визитершей все же придется.

Лицо Элис было осунувшимся и бледным, с очевидными следами бессонницы.

– Откуда ты узнала, что мы здесь?

– Полагаю, не такая уж я и дура. Слушай, я знаю, что ты меня ненавидишь. Но можем мы поговорить пять минут? Я уезжаю из города навсегда, но хотела бы напоследок кое-что тебе сказать.

Селия с отвращением покачала головой и собралась закрыть дверь.

– Джек не делал этого, – быстро произнесла Элис.

Ее собеседница замерла.

– Теперь я это знаю. Я ошибалась.

– Жаль, что ты не поняла этого раньше, не натворила бы столько бед.

– Могу я войти?

Селия живо представила себе встречу матери и Элис.

– Это вряд ли.

– Всего несколько минут, и затем ты освободишься от меня навсегда.

– Тут за углом есть «Старбакс». Подожди меня там.

Она долго тянула, прежде чем выйти из дома, а на полпути в кофейню едва не повернула назад. И все же, по своему обыкновению, решила довести дело до конца. Элис заняла столик подальше от прочих посетителей. Перед ней стояла чашка с нетронутым черным кофе.

– Я много думала над твоим поступком, – заговорила Селия, усевшись напротив бывшей подруги. – Ты сделала это не из чистой злобы, я понимаю. Тобой двигала необоснованная преданность Мишелю. И даже Ханне. Но чего я не могу простить тебе, так это желания навредить Джеку.

– Я и не ожидаю прощения, – без всякого покаяния в голосе отозвалась Элис. – И моя преданность была обоснованной.

– О чем ты говоришь?

– Кристофер не убивал Иден.

– Ох, ради…

– Это сделал твой муж.

– Да ты вправду спятила. И почему я одна этого не поняла?

– Джек позвонил отцу сразу же после того, как вышел из дома Бондурантов. И Оливер тут же помчался в Эмерсон. Он собирался встретиться с Иден и заткнуть ей рот. И своей цели он добился.

– Это возмутительно!

– И после этого он дирижировал следствием.

– Довольно!

– Поначалу я считала, что он суетится ради сокрытия факта, что Джек улизнул из нашего дома. Но я ошибалась. Джек пробыл у нас всю ночь.

– И это полностью доказывает, что виновен Кристофер!

– Нет. Лишь то, что Джек невиновен. Оливер прикрывал не твоего сына. Он прикрывал себя. Потому что понимал, что, стоит копам исключить Кристофера из подозреваемых, они всерьез займутся Джеком и тогда неизбежно поймут, что это был не он, а его отец.

– Оливер все время оставался в гостинице. Вот где ты ошибаешься. Первым делом он позвонил мне. А утро провел за переговорами с немецкими бизнесменами. Или ты считаешь, что и они в этом замешаны?

– И все равно у него была возможность сделать это.

– Да ты бредишь.

– И еще Патрик Нун. Единственный человек, который видел его там, в итоге оказался застрелен.

– Патрик Нун утверждал, что видел Джека, а не Оливера!

– Обдумай это как следует.

– Я ухожу, – заявила Селия и встала. – И настоятельно рекомендую тебе даже не заикаться кому-либо о подобном бреде. Иначе дело будешь иметь с Оливером, а не со мной.

– И что он сделает? Размозжит мне голову? Устроит, чтобы меня пристрелили копы?

– Нет, Элис. Он уничтожит тебя.

– Да я и так уничтожена.

– Вот и веди себя соответствующе.

Клокоча от гнева, Селия чуть не прошла мимо своего дома. Веры этой женщине у нее было ни на грош. Элис как будто доставляет удовольствие все искажать. Берет простейшую вещь, заботу родителей о своих детях, и извращает ее в бредовый заговор. Все дело в том, что ей этого не понять. Не имея собственного ребенка, она даже не догадывается, почему родители поступают именно так.

Дома она налила себе бренди и прошла в кабинет отца, нынче являвший собой темный, заплесневелый склеп с разнобойной мебелью, выцветшими фотографиями и развешанными на стенах несуразными предметами – чего стоила одна только вставленная в раму карта Галапагосских островов. Ну и, конечно же, с тем самым шкафом. Будуар Катарины располагался прямо над кабинетом – Селия даже слышала, как мать по телефону перемывает косточки какой-то очередной бедолаге. Она рухнула в старинное кожаное клубное кресло и потянула напиток, затем закрыла глаза и сидела, пока из сознания не выветрились извращенные бредни Элис. Через какое-то время от психотерапевта вернулся Джек. Он сразу же поднялся к себе.

Обычно Селия избегала этой комнаты. Именно здесь Джон де Визер проводил экзекуции. Для ее брата, Джона-младшего, теперь проживающего в изгнании в Кингстоне-на-Темзе, это была традиционная порка. Выбранным орудием наказания служил ремень из отцовской старой парадной военно-морской формы. Но вот пороть дочерей Катарина ему запретила – ни к чему им были шрамы на белоснежной коже. Так что с Селией и Эмили, ныне занимающейся разведением альпака в Сими-Валли в Калифорнии, ему пришлось проявить изобретательность. Тут-то и сгодился этот практически герметичный шкаф, где хранился ненужный хлам.

С той поры заглядывала она в шкаф лишь раз, вскоре после смерти отца. Его содержимое по большей части сохранилось нетронутым. Парадная военно-морская форма, превращавшаяся в ярко-белого призрака, когда глаза привыкали к темноте. Вонючие кожаные туфли, собиравшиеся вокруг подобно терпеливым крысам, только и дожидавшимся, когда она задремлет. Разваливающаяся картонная коробка с отсыревшими и разбухшими книгами. Накрепко завязанный полиэтиленовый мусорный пакет, содержимое которого определить ей так и не удалось.

Но вот ведерко исчезло. Что ж, хотя бы это.

Замком дверь оснащена не была, так что отец подпирал ручку спинкой стула. Не то чтобы она когда-либо пыталась сбежать. Потому что он всегда оставался в кабинете. Сидел в кожаном кресле, читал про адмиралов и исследователей, сражения и мятежи. Порой, хотя и не столь часто, устраивался за столом и трудился над своим шедевром, пресловутым морским романом, рукопись которого исчезла после его смерти. Если вообще когда-либо существовала. Но чем бы там он ни занимался, беспокоить его было нельзя. Малейший шум лишь продлевал наказание. Так она