Девушка из спасательной шлюпки - Эйлин Энрайт Ходжеттс

Размышления о Бигеме позволяли ему не думать о Поппи. Больше всего на свете Гарри хотелось бы развернуть «Воксхолл», чтобы Салливан отвез его обратно в Риддлсдаун. Ему так много хотелось рассказать женщине, которая избавила его от меланхолии.

Из мира грез его вырвал громоподобный удар. Он не сразу осознал, что не находится под обстрелом. Из глушителя проезжавшего мимо грузовика раздался громкий, похожий на выстрел звук, отчего в небо взметнулись перепуганные голуби. Салливан мгновенно вдавил педаль тормоза в пол. «Воксхолл» вылетел с дороги и уткнулся капотом в живую изгородь. Первая мысль Гарри была о том, что теперь Салливану придется заплатить круглую сумму за ремонт повреждений сверкающей машины Бена Тиллета. Эта мысль тут же ушла, стоило ему увидеть бледное лицо ошеломленного Салливана.

– Тысяча чертей… – тихо выдохнул австралиец. – Как же я мог забыть?

Гарри ждал. Салливан, прежде почти не показывавший эмоций, теперь был полностью во власти воспоминания.

– Черт… – пробормотал он.

– Что?

Салливан махнул рукой в сторону уезжающего грузовика.

– Почему именно сейчас? – спросил он. – Почему именно теперь я это вспомнил? Почему не раньше?

– Потрясение творит странные вещи с памятью, а потом что-то напоминает, и все возвращается.

– Полагаю, у тебя есть в этом некоторый опыт, – сказал Салливан.

Гарри удержался от искушения поделиться хотя бы одним из воспоминаний, которые он держал на замке. Он повидал на своем веку достаточно смертей и жестокости, но сейчас было не время. Значение имело только внезапное воспоминание Салливана.

– Этот звук, похожий выстрел, – сказал Салливан. – Не совсем такой же, но он мне напомнил…

Гарри ждал, пока Салливан с трудом облекал воспоминания в слова.

– Еще до всего, – наконец произнес Салливан. – До сигналов тревоги, до закрытия водонепроницаемых переборок, до того, как вода стала заливать нас, раздался резкий треск, – он задумался. – Не протяжный скрип, а щелчок, словно винтовочный выстрел, и тогда хлынула вода, – он с надеждой посмотрел на Гарри. – Ты понимаешь?

– Нет, не понимаю, – покачал головой Гарри. – Для тебя это явно что-то значит, но я не понимаю значения этого звука.

– Мы кидали лопатами горящий уголь несколько дней, – сказал Салливан. – Не нужно было команды офицера, чтобы мы старались изо всех сил. Мы все понимали, что стоит на кону. Я узнал об этом от парня по фамилии Дилли, когда поднялся на борт. Он был на «Титанике», когда корабль выходил из Белфаста, и сказал, что пожар начался еще до выхода. Они выгребли один из бункеров по пути и покрыли смазочным мазутом то место, где переборка прогнулась. Он так и сказал – чтобы при осмотре не заметили. Но они не погасили пожар. Он перекинулся в пятый бункер, и уголь тлел по-прежнему.

Гарри с трудом верил своим ушам.

– Ты хочешь сказать, что кто-то приказал скрыть следы пожара, чтобы проверяющие не заметили нанесенные им повреждения?

– Так сказал Дилли.

– И, полагаю, Дилли не просили дать показания, – раздраженно буркнул Гарри.

– Он вернулся с нами на «Лапландии», – сказал Салливан. – Не знаю, что с ним было потом.

Гарри вспомнил кипу бумаги на своем столе в манеже. Там не было показаний человека по фамилии Дилли. Он мысленно поправил себя. Возможно, Дилли давал показания, и, возможно, он что-то упомянул о повреждениях от пожара. Гарри мог только с уверенностью сказать, что на его столе показаний Дилли не было.

Салливан расстроенно хлопнул ладонью по рулю.

– Я должен был что-нибудь сказать в Плимуте, – проворчал он. – Просто не подумал, что это будет иметь значение, и хотел побыстрее выбраться оттуда и вернуться в Нью-Йорк. Я не знал, что расследование окажется таким…

– Каким? – спросил Гарри.

– Таким заковыристым, – ответил Салливан. – Я не думал, что вся эта чертовщина превратится в фарс. Там, в машинном отделении, погибли хорошие ребята, – он откинулся на спинку сиденья и уставился вверх, словно желая, чтобы его услышали на небесах. – Я быстро понял, что у нас в этой гонке есть только три варианта. Если мы не будем кидать горящий уголь в котлы достаточно быстро, пожар расползется и «Титаник» сгорит по ватерлинию до того, как мы придем в Нью-Йорк. Но если мы будем кидать уголь слишком быстро, он у нас закончится и мы не сможем поддерживать пар в котлах. Ну и третий вариант был немногим лучше.

– Слишком большая скорость во льдах и риск столкновения, – произнес Гарри.

– Верно. Мы слышали, что единственный способ погасить пожар – дождаться Нью-Йорка и использовать портовые пожарные суда, – Салливан цинично усмехнулся. – В итоге обошлись без них.

– А что насчет винтовочного выстрела? – спросил Гарри.

– Это был не выстрел, – ответил Салливан. – Просто прозвучало похоже на выстрел, а потом последовал треск. Пятый бункер был уже пуст, и огонь перекинулся в шестой. Когда мы опустошали пятый бункер, переборки были раскалены докрасна. Металл покоробило. Никто из нас ничего не сказал. Какой смысл? Мы были в аду и прекрасно это понимали. Если бы мы не сделали свою работу, раскалился бы весь корабль. Поэтому мы продолжали кидать уголь и помалкивали, – он саркастически усмехнулся. – И с тех пор «Уайт стар» делает все, чтобы мы молчали и дальше.

– Да, знаю, – кивнул Гарри. – Если они не смогут заставить вас замолчать, то постараются дискредитировать. Очевидно, что работа Интеррогантума состоит в том, чтобы публиковать все что угодно, лишь бы отвлечь внимание. Так что за звук ты слышал?

– Думаю, это переборка судна треснула, словно яичная скорлупа, – сказал Салливан. – Айсберг не просто царапнул вдоль борта. Он ударил в то место, где металл до этого был раскален. Поэтому все и произошло так быстро. У нас не было ни малейшего шанса.

Салливан положил ладони на руль и вывел машину обратно на дорогу.

– Я поеду повидаться с Бигемом, – сказал он.

– И что ты сделаешь?

– Расскажу ему, что мне известно.

– А что потом? – спросил Гарри.

– Дам показания.

– Он никогда тебе этого не позволит, – покачал головой Гарри. – Уполномоченный по кораблекрушениям, который, конечно же, совершенно случайно приходится Бигему отцом, составил список свидетелей на основе показаний, полученных в Плимуте. Тебя нет в списке.

– А что насчет Фреда Баррета? – спросил Салливан. – Он знает, что произошло. И он – старший кочегар. Его вызывали давать показания в Штатах.

– И что он сказал? – спросил Гарри. – Он говорил о раскаленных переборках и о том, что «Титаник» спешил изо всех сил, чтобы не сгореть по ватерлинию?

Костяшки пальцев Салливана на руле побелели.

– Не знаю, – ответил он. – В газетах этого не было.

– Если бы газетчики в Штатах пронюхали об этом, мы бы уже знали, – сказал Гарри. – Баррет ничего не выдал. Говоришь, он – старший кочегар?

– Да.