Девушка из спасательной шлюпки - Эйлин Энрайт Ходжеттс

– Вчера мы разговаривали с Бигемом и более ни с кем. А сегодня эти вопросы напечатаны в утренней газете. О чем это тебе говорит?

Салливан уставился на него.

– Ни черта себе! Ты хочешь сказать, что Бигем…

Гарри ощутил холодную ярость. Бигем ему нравился. Они оба были офицерами, и все же было очевидно, что тот держал его за дурака.

– Да, – произнес Гарри. – Именно это я и говорю. Клайв Бигем передает информацию Интеррогантуму. Возможно, он сам и есть Интеррогантум. Вчера утром я видел одного репортера с очень живым воображением, входившего в его кабинет. Нужно было сообразить, что к чему.

– Не вижу смысла, – покачал головой Салливан. – Ты предполагаешь, что ему не нужна правда?

– Правда не нужна никому.

– Почему ты так думаешь?

Гарри ткнул пальцем в газету.

– Это можно было сразу понять. Слушания тянутся день за днем, юристы все время прощупывают друг друга, и день за днем этот проклятущий Интеррогантум сыплет вопросами, ставящими под сомнение каждое произнесенное слово. На эти вопросы никогда не будет ответа. Они начнут жить собственной жизнью на веки вечные, и люди будут верить слухам и фальшивкам.

– Но зачем?

Гарри знал ответ, хотя и пришел к нему с неохотой, как и к осознанию, что его использовали, как патриотичного болвана. Бигем поставил ему задачу, и он, как дисциплинированный солдат, делал то, что приказано.

Вам следует начать с показаний экипажа. Там могут попасться слова, которых не следовало произносить вслух

Теперь ему было ясно все – от манежа, где слова свидетелей невозможно было четко расслышать дальше первого ряда, до допуска бесчисленных юристов, действовавших от имени профсоюзов, пассажиров и судоходных компаний и задававших друг другу не меньше вопросов, чем свидетелям.

Бигем даже сказал ему, что стоит на кону.

Если мы не проявим осторожность, гибель «Титаника» войдет в историю как пример полной бездарности… станет черным днем для британского судоходства… Мы потеряем трансатлантическую торговлю… Если дело дойдет до войны, эти суда понадобятся нам для переброски войск

Он посмотрел на Салливана.

– Бигем считает, что действует в интересах империи.

Серые глаза Салливана пристально посмотрели на Гарри.

– А это действительно так?

– Не знаю, – покачал головой Гарри. – Это ты мне скажи. Австралия – часть империи. Что вам нужно от нас?

Голос Салливана прозвучал резко и с такой злостью, что рабочий конь рысью отбежал на другой конец загона.

– Моя семья уже получила от родной страны более чем достаточно, – сказал Салливан. – Мы австралийцы, потому что моего деда увезли туда в цепях за преступление, которого он не совершал. Дочка мелкого местного сквайра обвинила его в том, что он был отцом ее ребенка. Полагаю, ей было безопаснее обвинить деда и назвать это изнасилованием, чем признаться, что она переусердствовала с кем-то из своего круга. Старик теперь один из богатейших людей в Австралии, но ему так и не дают покоя шрамы от кандалов. Меня растили, чтобы отомстить за него, поэтому не спрашивай, что я думаю об империи. Я был послан сюда, в самое сердце этой чертовой державы, чтобы найти людей, которые поступили с ним несправедливо.

– Ты нашел их? – спросил Гарри.

– Судья уже давно умер, а девушка, которая обвинила деда, уже старуха. Я последовал за ней на «Титанике».

– Она погибла?

– Нет. Я посадил ее в шлюпку, – ответил Салливан.

– Зачем?

Салливан пожал плечами.

– Я вовсе не хотел, чтобы она погибла. Я хотел, чтобы она жила с сознанием того, что я все еще ищу ее.

– А ты ее ищешь?

Салливан задумался и ответил не сразу.

– Что бы ни произошло, прав он или нет, но старик прожил в Австралии хорошую жизнь. Быть может, на первых порах было тяжело, но в конце концов эта жизнь лучше той, которую он прожил бы здесь. Я не могу изменить прошлое, – он покачал головой. – Теперь я увидел Англию и понимаю, что мой дед был не более важен, чем тот мальчишка, что принес мне эту газету. Если бы он остался здесь, то был бы никем. И я был бы никем. Нет, я не собираюсь ее искать. Я собираюсь жить собственной жизнью.

Прежде чем Гарри успел ответить, в огород прибежал сын садовника.

– Завтрак готов! И «Воксхолл» приехавши, сэр! Красивая машина, а?

– Да, красивая, – согласился Гарри.

Мальчишка убежал обратно. Гарри дождался, пока заговорит Салливан.

– В Лондон? – спросил Салливан.

– Боюсь, да, – кивнул Гарри. – Чем скорее, тем лучше. Ему это не должно сойти с рук.

– Жаль, без завтрака, – буркнул Салливан.

Гарри оглянулся и увидел Поппи, стоящую в дверях кухни. Ему ничего не хотелось так сильно, как остаться здесь. Что-то редкое и бесценное проскочило между ними. Они – две израненные души, обладавшие силой исцелить друг друга. Но с исцелением придется подождать.

Салливан пошел вперед и что-то сказал Поппи, проходя мимо нее. Она повернулась к Гарри и дождалась, когда он войдет в дом.

– Мистер Салливан говорит, что вы возвращаетесь в Лондон, – сказала она.

Он не нашел иного ответа, кроме слов, прозвучавших сухо, обыденно и формально.

– Мне очень жаль. Я бы очень хотел остаться на завтрак.

«Я очень хотел бы остаться навсегда».

Она вышла вместе с ним в выложенный плиткой холл. Он попытался объяснить, как мог:

– Это все из-за слушаний по «Титанику». Кое-что выяснилось.

«Я люблю вас, Поппи Мелвилл. Вы прогнали моих призраков».

Она шагнула в сторону, выпуская его через парадную дверь. Салливан уже сидел за рулем «Воксхолла». Гарри взял девушку за руку.

– Я обязательно вернусь.

Глава восемнадцатая

На дороге в Лондон

Гарри Хейзелтон

Они уже подъезжали к Лондону. Близость большого города уже ощущалось по серой завесе угольного дыма в ярком полуденном небе. Гарри отложил в сторону карту. Она не понадобится, чтобы показать Салливану дорогу к манежу.

У него до сих пор не было плана, как использовать открытие, что именно Бигем стоит за фабрикой слухов Интеррогантума. После первой вспышки гнева он приложил все силы, чтобы посмотреть на действия своего работодателя в наилучшем свете. Действительно ли Бигем был готов злоупотребить доверием, существовавшим между офицерами на королевской службе, и использовать Гарри для распространения лжи? Ему хотелось быть лучшего мнения о товарище по оружию. Должна была существовать причина, по которой Бигем попросил его изучить показания экипажа. Произошло ли это потому, что он знал, что Гарри не так легко провести?

– Что мне искать?

– Не знаю, но уверен, что вы сразу узнаете важную информацию, когда найдете ее.

– И если я что-то найду?