Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

Я рассказываю обо всем Каллуму. Пишу ему сообщение и пересказываю все, что мне только что сообщила Бэбс, и он сразу же все понимает. Мне невыносимо повторять все это лично, хотя, наверное, такое заслуживает беседы с глазу на глаз. Надо разобраться, что, черт возьми, здесь происходит. Следует покопаться на том складе и выяснить, не прятал ли там что Генри.

Но сначала я роюсь в каждом ящике с хламом, в каждой коробке, в каждом рюкзаке – в любой щели или трещине, где он мог спрятать наркотики. Боже, не могу поверить, что говорю это, но вдруг именно поэтому поведение Генри в последние месяцы стало меняться? В этом есть смысл.

Токсикологический отчет ничего такого не показал, но, если в тот день он не принимал наркотики, это еще ничего не значит. Генри скрывал это от меня, хотя… Если он принимал наркотики, то должен быть умелым вруном. Но ведь наркоманы такими и бывают. Черт. А вдруг он продавал, а не употреблял? Боже, а что, если он хотел подзаработать? Я думала, у нас все хорошо. Не супер, но вполне неплохо. Я делаю глубокий вдох, останавливаю бессвязные мысли и сосредотачиваюсь.

Вывалив все кухонные ящики, пошарив под матрасом и в наволочках, я достаю белье из шкафчика в ванной – ничего. Квартира совсем небольшая. До некоторых коробок я еще не добралась, но пока ничего нет. Потом открываю аптечку, и она пуста.

В смысле там есть лосьон для лица, расческа и несколько бритвенных станков, но я знаю, что Генри всегда держит под рукой обезболивающие. Оксикодон от боли в колене после операции и некоторые другие таблетки на случай, когда обостряется ревматоидный артрит. В такое время Генри не может работать без них, поэтому отсутствие в доме обезболивающих кажется еще более странным, чем если бы я обнаружила запрещенные лекарства. Могу представить, что Генри купил что-то невинное у Эдди, не зная, какой он на самом деле маньяк, просто потому, что нужно было что-нибудь посильнее от боли. Это вполне возможно. Но почему пропали все его лекарства? Он собирался куда-то уехать и взял их с собой?

Я никак не могу взять в толк, что могло с ним случиться, и чем больше подробностей узнаю, тем тревожнее мне становится. Снимаю зонтик с крючка рядом с входной дверью. Это любимый зонт Генри, с облаками на голубом небе с изнанки, которые, когда открываешь его, становятся сюрпризом. Я тоскую по Генри.

Гроза заставила всех разойтись по квартирам, так что самое время без лишних вопросов спуститься в хранилище. Меня немного успокаивает запах мокрой земли и летнего дождя, пока я не открываю дверь в небольшое отдельно стоящее здание, где находится склад. Дождь оглушительно стучит по жестяной крыше, вызывая мурашки, и у меня на мгновение перехватывает дыхание. Я все равно иду дальше, разглядывая импровизированное хранилище – комнатки, которая выглядит как тюрьмапять на десять футов, с цементными стенами и дверьми из проволочной сетки.

Можно заглянуть через сетчатую дверь в каждый отсек, так что не придется пробовать открыть каждый из них ключом. Я быстро отсеиваю те, в которых стоят трехколесные велосипеды и домик Барби, или те, где сложены грунт и глиняные горшки. Пробую отпереть отсеки номер шесть, десять и четырнадцать, где лежат только закрытые картонные коробки, но не выходит. И тут, увидев отсеки с первого по пятый у другой стены, я сразу понимаю, какой из них принадлежит Генри.

Он завален холстами, на некоторых портреты, но многие пустые. Узнаю велосипед Генри – я даже не заметила, что он пропал из нашего гаража, когда в оцепенении разбирала вещи. Сую ключ в замок, и тот со щелчком открывается. Я толкаю сетчатую дверь и некоторое время просто смотрю на все это. Кладу телефон на стопку книг и пытаюсь решить, с чего начать.

Там по меньшей мере десяток коробок, и, если честно, я боюсь их открывать. Но прежде чем я успеваю отклеить скотч с одной из них, раздается какой-то звук. Скрежет стальной двери. Дверь, через которую я вошла и оставила открытой, резко захлопывается, и я вижу рукав. Ее закрывает чья-то рука.

– Стойте! – кричу я, и, пока бегу к главной двери, сетчатая дверь в отсек тоже закрывается, когда я перестаю ее держать.

Прежде чем я успеваю ухватиться за нее, свет гаснет. Я остаюсь в кромешной тьме. По жестяной крыше барабанит дождь, и мои крики просто растворяются в воздухе. Дверь отсека захлопнулась, а телефон и ключ остались внутри. Меня охватывает паника.

Я на ощупь пробираюсь к входной двери, но она заперта. Кто-то закрыл меня внутри. Колочу по ней, раздирая в кровь кулаки, и ору до хрипоты, но никто не приходит на помощь.

10

Касс

Ближе к полудню вся запеканка с тунцом успешно выскоблена из микроволновки, а гостиная небрежно покрашена в отвратительный белесый цвет, и мы с Синатрой сидим на паре пятигаллонных ведер с краской перед открытой входной дверью сто пятой квартиры, едим виноградный фруктовый лед и смотрим, как капли дождя с шипением испаряются на бетонном тротуаре.

– А это что? – спрашиваю я, продолжая игру, за которой мы коротали все утро, – он показывает, насколько хорошо знает инструменты в моей сумке.

– Угловая шлифовальная машина, – отвечает Синатра с ноткой самодовольства.

– Ну ладно, умник. А это как называется и почему?

– Отвертка Филипса. Названа в честь ее изобретателя.

Я этого не знала, но он, конечно же, знает.

– Мама часто просила меня открыть ей вино, – добавляет он, и я таращусь на него, пытаясь вообразить, что за мать так делает. – У нее иногда не было штопора, и я просто заталкивал пробку в бутылку.

Он произносит это так, будто вполне обычное дело, когда дети открывают бутылки для пьющих матерей.

– Ясно, – говорю я, потому что больше мне ничего не приходит в голову.

Я вижу, как Эдди пересекает площадку у бассейна, натягивая бейсболку, чтобы укрыться от дождя, а затем переходит на бег трусцой, пока не добирается до жестяного навеса, под которым припаркован его пикап. Муж Розы постоянно ковыряется в машине, но никак не починит ее. Он просто копается в ней и торчит в телефоне в перерывах между постоянными визитами нескольких своих дружков с подозрительной внешностью. Может быть, никто не замечает, насколько это странно, но он паркуется рядом с офисом, и я вижу их с рюкзаками и в темных очках, они