Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

Ну не должна же квартира производить настолько ужасное впечатление. То есть отчасти так оно и есть. Допустим, Генри снял бы такой лофт с видом на город, как описывает Моника, но он ведь писал суровые портреты – реальных людей, не приукрашенных. Это место что-то значило для него по непонятным для меня причинам, но у него они были, и я могу, по крайней мере, принять их. Когда кто-то сомневается в нем подобным образом, мне хочется защитить его, и Моника должна это понимать.

– Извини, – говорит она, вытаскивая бутылку шампанского из своей огромной сумки-тоута. – Просто… – Она озирается, подняв брови. – Это не то, чего я ожидала. Но я же принесла тебе бранч. Решила, тебе пригодится.

Она нервно приглаживает рукой гладкие черные волосы и оглядывается по сторонам, словно все вокруг слишком отвратительно, чтобы поставить сумку. Моника ведет себя немного… грубовато, что ли? Может быть, прямолинейно. Не знаю, какое слово тут подходит. Но я достаточно хорошо с ней знакома и понимаю, что главное в нашей дружбе – вести себя так, будто все нормально и достаточно просто выпить, и любая проблема решится. Болтовня о повседневной рутине и игнор ужасной реальности – вот способ пережить трудные времена, иногда именно такой друг и нужен – тот, кто не спросит, как ты себя чувствуешь. Не потому, что ей все равно, а целенаправленно, чтобы отвлечь и создать хорошее настроение.

Возможно, не это мне сейчас нужно, но шампанское и пустые разговоры о новом парикмахере Моники, «который делает потрясающее мелирование, но, к сожалению, переезжает на озеро Хавасу» и «что же ей теперь делать», не дают мне сойти с ума, поэтому мы вытаскиваем из кухонного уголка деревянный стул, ставим его на балконе рядом с уродливым металлическим и сидим, попивая из бумажных стаканчиков теплое игристое, разбавленное апельсиновым соком.

Внизу бассейновские девушки уже выносят складной стол, накрывают его клеенкой из магазина «Все за доллар» и расставляют одноразовые стаканчики, булочки для хот-догов и другие заготовки для пятничного барбекю.

Моника, должно быть, ошеломлена «Платанами», потому что ее губы сжаты, а глаза стреляют по сторонам. Она отмахивается от мухи, будто даже та – продукт этого грязного места и никогда не побеспокоила бы ее в более шикарном жилье.

– Так ты… здесь живешь? – спрашивает она.

– Нет. Ну то есть я разбираю его вещи, и квартира оплачена до следующего месяца, так что почему бы не перекантоваться здесь, пока продается дом.

– А потом куда? Ты ведь знаешь, что можешь жить у нас со Стивеном? Правда, сейчас у нас гостит его мать, но это только на неделю, слава богу. Она сказала Кэти, что ее Барби одеты как шлюхи, а потом заказала для них платья в деревенском стиле. Можешь себе представить, что их вообще шьют? Теперь Кэти играет в «Деревню амишей» или «Маленький домик в прериях», в общем, ее куклы ругаются на заднем дворе, и она хочет продать домик Барби с приличной прибылью. Так что, если тебе нужен риелтор… – говорит она, и я ухмыляюсь.

– Я серьезно, – продолжает она. – Если ты не хочешь возвращаться домой, у нас есть домик у бассейна. Ты будешь там сама по себе, можешь оставаться сколько захочешь.

– Спасибо. Я еще не решила, что буду делать.

Я не говорю ей, что до сих пор мечтаю просто уехать и скитаться по свету, а не покупать еще один дом в пригороде и умолять взять меня на выматывающую работу журналистом средней руки, хотя мне все равно не дадут эту должность.

– Мне просто нужно разобраться во всем и… понять, что произошло, – говорю я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

– А теперь скажи честно, ты уверена, что он сделал это не из-за тебя? Он был в депрессии. В смысле, я лишь надеюсь, что ты не винишь себя в…

– Не виню, – отрезаю я.

На мгновение я и забыла – никто ведь не знает, что это убийство. Я не могу ей сказать. Просто не в состоянии произнести это слово вслух. Мне надо узнать больше, прежде чем я вынесу это на публику и утону в сочувствии, вопросах и непрошеных советах. Я должна мыслить ясно и сосредоточиться. Ради Генри.

За спиной Моники с шипением вспыхивает спичка, моя подруга дергает головой и разливает свой коктейль на блузку.

– Блин! – вскрикивает она.

– Привет, дамы.

Это Бэбс в розовом халате и желтых шлепанцах. Она глубоко затягивается сигаретой и улыбается.

– Господи, – потрясенно выдыхает Моника и поворачивается ко мне за объяснением, а потом обратно к Бэбс.

– Вы курите? – спрашивает Бэбс.

Моника качает головой и снова смотрит на меня, подняв брови.

Бэбс перегибается через перила, и ее кашель почему-то переходит в смех. Она жестикулирует рукой с сигаретой.

– Малыш Кевин снова накакал в бассейн.

Мы смотрим вниз и видим, как беременная Кристал пытается выловить дерьмо крошечным сачком для бабочек и одновременно кричит Тиффани и Амбер, чтобы вылезали из бассейна, но те радостно пытаются прыгнуть бомбочкой прямо на плавающую кучку.

– У них будет конъюнктивит, – говорит Бэбс.

Моника таращит глаза, приложив руку к груди.

– Вы здесь недавно? – спрашивает Бэбс. – Меня зовут дядя Фестер. Добро пожаловать.

Она протягиват руку, но Моника бормочет «простите», пятится, пока не натыкается на дверь моей квартиры, и проскальзывает внутрь.

– Это не новый жилец, – объясняю я, – просто ко мне зашла подруга.

Прежде чем я успеваю последовать за Моникой, Бэбс спрашивает:

– Вы предупредили Каллума насчет Эдди? Я его сегодня не видела. Просто к слову.

– Предупредила, да, – отвечаю я и иду к своей двери.

– Вы не будете допивать? – спрашивает она, подбирая мой наполовину пустой стакан с коктейлем.

– Все ваше. А я убегаю.

За то короткое время, что я здесь, странности этого места почти начали казаться нормальными. Но теперь я вижу, как Моника смотрит на все свежим взглядом, и снова задаюсь вопросом: может быть, лучше уехать отсюда? Просто раздать все его вещи. Отдать картины, позвонить в Армию спасения, чтобы забрали остальное, и сесть на ближайший самолет до какого-нибудь пляжа. До куда угодно.

Это очень заманчиво, но, глядя на груду коробок, в которых поместилась вся его жизнь, я не могу этого сделать. Я всегда буду жалеть, что не попыталась разобраться, не постаралась понять, что случилось с моим милым Генри. И в голову приходит страшная мысль. А вдруг я не смогу уехать из города? Похоже, меня считают подозреваемой. А если так будет продолжаться годами и это окончательно разрушит мне