Проклятие Желтого императора - Юнь Хуянь

тела. Тогда в том случае, если тебе вдруг придется забрать свою девушку отсюда, ты сможешь продолжать заботиться о ней – если ты, конечно, не планируешь поставить у себя дома большую морозилку.

Острие ножа в руке Хуан Цзинфэна заметно опустилось вниз.

– Обычно под воздействием ряда внешних и внутренних факторов процессы гниения могут останавливаться, разрушение мягких тканей прекращается, и они остаются в разной степени сохранности. Это называется консервацией, – объясняла Лэй Жун. – Самыми частыми вариантами консервации являются мумификация и омыление. В первом случае, если объяснять по-простому, тело подвергается воздействию сквозняков, низкой влажности и высокой температуры воздуха, из-за чего процессы гниения в таких условиях прекращаются, и труп сохраняется в высохшем виде. О мумиях ты наверняка слышал, однако тело твоей девушки все время хранилось в холодильнике, прошло слишком много времени, и лучший момент для мумификации упущен. Но есть еще вариант – консервация путем омыления, здесь вероятность успеха гораздо выше. В тех случаях, когда мертвые тела оказываются захороненными во влажной земле или погруженными в воду, подкожные жиры подвергаются гидрогенизации и омылению, образуется сероватый или желтоватый жировоск, и тело консервируется в таком виде. Ты можешь купить еще несколько фарфоровых ванн, заполнить их землей, положить туда останки и через отверстия для сливной трубы в дне в направлении снизу вверх заполнить ванну водой и поддерживать нужный уровень влажности почвы. Для того чтобы тело взрослого человека целиком подверглось омылению, обычно нужно около года.

Хуан Цзинфэн не смог удержаться, чтобы не спросить:

– Если все это так, тогда тело Гао Ся можно сохранить навсегда? Правда?

Его голос немного дрожал… «Обнаружить общее» оказалось проще и быстрее, чем Лэй Жун себе представляла. Стараясь не показать внутреннего возбуждения, охватившего ее, она равнодушно ответила:

– Теоретически да, однако мне приходилось только проводить вскрытия таких тел, а не консервацию. Я не знаю, как поведет себя тело, которое так долго пролежало замороженным. Если положить его во влажную землю, то повышение температуры может, наоборот, ускорить процессы разрушения.

Хуан Цзинфэн пробормотал:

– Я не хочу, чтобы она разрушилась, не хочу, чтобы она разрушилась…

Лэй Жун тихо произнесла:

– Если ты пожелаешь, я могу помочь тебе. Мы попробуем вместе. Ты рабочий морга, я судмедэксперт, если мы объединимся, то смерть от естественных причин, как и внезапная смерть, возможно, все виды смертей в наших руках уже не будут такими, как прежде, а станут как… как вечная жизнь.

Хуан Цзинфэн поднял голову, в его застывших глазах отражалось сияние, – а источник его, казалось, находился в руках Лэй Жун.

– Все мои родные погибли и похоронены на том покрытом листьями берегу. Я один, я совсем один, я потерял все, у меня осталась только Гао Ся, я не хочу, чтобы она разрушилась…

От его слов у Лэй Жун защемило сердце. Этого человека действительно очень жаль… как только эта мысль закралась ей в голову, она одернула себя. Сейчас никак нельзя сочувствовать преступнику, и, хотя цель «обнаружить сходство» уже достигнута, необходимо еще «получить признание», иначе говоря, до спасения ей еще далеко.

– Я помогу тебе. – Голос Лэй Жун звучал по-прежнему очень тихо, но теперь в нем появилось дружеское участие.

Хуан Цзинфэн взял Лэй Жун за плечи и развернул ее, потом перехватил нож и поднес его к веревкам, которыми были связаны ее руки.

«Как только разрежет, я буду спасена! Давай, режь скорее…»

– А что ты сейчас говорила? – лицо Хуан Цзинфэна накрыла тень сомнения. – Ты говорила, мне нужно купить еще несколько ванн? А зачем мне еще несколько?

Этот человек и правда… некуда деваться, придется еще побороться с ним. Лэй Жун спокойно произнесла:

– Потому что тебе ведь будет недостаточно только одного трупа.

– А-а-а? – Хуан Цзинфэн разинул рот в полнейшем недоумении.

– Я абсолютно уверена, что ты присылал мне кости, но ты никого не убивал. Это были кости пациентов, умерших в этой больнице, их тела отвозили в морг, и долгое время их никто не востребовал. Они стали бесхозными трупами, поэтому ты смог их использовать. Хотя у кого-то уже нет головы, а у кого-то руки, они все еще хранятся здесь. В один прекрасный день это обнаружится и станет известно полиции. Почему бы их не забрать на хранение к тебе домой и не поставить на них эксперимент по отработке метода консервации?

В этот миг Лэй Жун внезапно замолчала, ее прошиб холодный пот.

Ее словно озарило: после того как ее похитили и притащили сюда, после того как она узнала, что Хуан Цзинфэн хочет отомстить ей за смерть своей девушки, все ее мысли были сосредоточены на том, как воспользоваться «тремя правилами из Ульсана», и она начисто забыла, что случилось непосредственно перед тем, как Хуан Цзинфэн оглушил ее. Только сейчас эта сцена всплыла в памяти необычайно отчетливо.

«Хуан Цзинфэн обернулся, его лицо было бледным, как у обескровленного трупа, он окинул меня взглядом, кивнул и затем приоткрыл железную калитку. Когда я протискивалась в эту щель, она показалась мне узкой, такой узкой, будто не хотела меня пропускать. И в этот миг я вспомнила, что говорил мне тот уборщик: парень, который проклял таксиста Му Хунъюна, был «бледный как смерть». И после того несчастного случая в метро, когда затоптали младенца и я попросила служащих показать мне записи с камер видеонаблюдения, модно одетая девушка описывала молодого человека так: относительно высокого роста, лицо бледное, ни кровинки… Черт возьми, как я могла забыть, он же тот человек, который предсказал смерть Му Хунъюна и того ребенка!

Но пока забудем про Му Хунъюна. Несчастье с ребенком произошло девятого марта в утренний час пик в метро, и в промежутке с 8:30 до 9 часов я сама выслеживала Хуан Цзинфэна и его сообщника, смотрела записи камер наблюдения в помещении технической службы метро, и потом, когда, закончив опрос свидетельницы, я поднялась на эскалаторе к северному выходу, было уже 9 часов 10 минут. Даже если предположить, что те двое, описав крюк, спустились обратно в метро, чтобы к половине десятого оказаться на улице Пинши, это бы им не удалось. Улица Пинши расположена совсем недалеко от исследовательского центра, это довольно пустынное место, там не проходят маршруты городского транспорта, до станции метро идти около пятнадцати минут. Если вызвать такси, то придется ехать через такие районы, где все время на дорогах пробки, понадобится самое малое полчаса. Другими словами, Хуан Цзинфэн и его товарищ никак не могли оказаться в девять тридцать у общественного телефона-автомата на улице Пинши, чтобы там передать курьеру посылку,