Антология советского детектива-48 - Николай Иванович Леонов

– втянуть меня в обмен информацией, сжечь за мной мосты и превратить в Азефа. Если сыщик не уверен в своем уме и стойкости, ему надо менять профессию. К примеру, можно стать чиновником в ДОСААФ или ВЦСПС, есть и другие престижные организации».

Вскоре зашел Денис Сергачев, рассказал о вчерашнем вечере и удивился, что Гуров очень подробно расспрашивает об Олеге Веселове и совершенно не интересуется главным действующим лицом.

– Оформляй трудовое соглашение, – подвел итог Гуров, – и начинай работать. Волин, естественно, тебя обманывает, его сказки прикрывают совершенно другие цели. Но, как говорится, кто не рискует, тот не выигрывает.

– Мне это не нравится, – ответил Денис. – Я не боюсь драки, но должен знать правила.

– Всего-навсего? – Гуров вздохнул. – У нас свои правила, у них – свои. Я тебе помочь не могу, и не ври, что не боишься. Ты элементарно трусишь, не хочешь вывозиться в грязи. Естественно, ты человек, у тебя есть имя. Решай.

Денис посмотрел в холодное, затвердевшее лицо сыщика, хотел матюгнуться, но Гуров его опередил:

– Кстати, я бы на твоем месте плюнул и забыл.

– Давай каждый будет решать сам, – перебил Сергачев и встал. – Ты – свое, я – свое.

– Вольному воля. – Гуров проводил Дениса, закрыв за ним дверь, рассмеялся. Ох и прост этот чемпион. Гуров вновь рассмеялся. Скажи «слабо» – и он твой. «Втянул я парня в историю. Стыдоба. Но без него мне сейчас будет сложно».

Референт позвонил в семь, через тридцать минут заехал, открыл Гурову дверцу серебристой «Тойоты».

– Когда-нибудь в этой стране будут такие машины, – сказал Референт, выезжая на Садовое кольцо, – только жаль, что мы до этого не доживем.

– А чего вы у нас мучаетесь? – спросил Гуров. – У вас деньги, хватка, мотали бы на Запад.

– Мои деньги и хватка хороши для бизнеса на подмосковной даче. А там, – Референт постучал рукой по рулю, – я буду лишь кое-как обеспеченным холуем, человеком второго сорта.

– А здесь вам не страшно?

– Случается, но кто не рискует?

Гуров вспомнил, что час назад говорил то же самое, и подумал: все мы человеки, так почему так плохо живем? «И вечный бой, покой нам только снится». Давно и не снится, сколько уж он спокойного красивого сна не видел… И не вспомнить.

– Вы смотрели старый французский фильм «Их было пятеро»? – спросил Референт.

Гуров отрицательно покачал головой и подумал, что происходит какая-то фантасмагория. Он, сыщик Гуров, едет рядом с преступником и не испытывает никаких отрицательных эмоций. «Может, я заболел?»

– С фронта возвращаются пятеро друзей, – начал рассказывать Референт. – Они воевали, пили и ели из одного котелка, закрывали друг друга от смерти, остались живы и вернулись в мир обнявшись. Но мирная жизнь, случается, бывает пожестче войны, она расставила друзей по местам. Встречаются двое после разлуки. Один – маркиз, папины деньги, замок и другая пошлая атрибутика. Другой стал гангстером, у него нет папы, а жить хочется. И маркиз говорит гангстеру, мол, ты губишь себя, опомнись. Ты прекрасный спортсмен, я устрою тебя инструктором, будешь работать в Альпах: солнце, воздух, обеспеченность. «И буду таскать на веревке таких бездельников, как ты?» – поинтересовался гангстер. «Так мы будем связаны одной веревкой», – ответил маркиз. «Верно, – согласился гангстер, – только мы будем на разных концах этой веревки…»

Гуров слушал, одновременно запоминал дорогу, определял место, где они находятся.

– Вы намекаете на моего отца? Папа, конечно, меня воспитал, я ему очень благодарен, но всего, что я имею в жизни, добился сам.

– И вам нравится эта жизнь?

Гуров не ответил, разговор прекратился, и вскоре машина остановилась у старого, добротной постройки дома. Гуров вышел и демонстративно посмотрел на название улицы и номер дома.

– Не утруждайтесь, – сказал Волин, запер машину, вошел в подъезд первым. – Помещение снято для одноразового использования.

Референт лгал, он привез Гурова на конспиративную квартиру генерала Потапова. Она использовалась органами со сталинских времен, порой простаивала и сегодня числилась за генералом. Если бы Гуров об этом догадался, то не шагал бы так уверенно, через ступеньку, а призадумался бы. Но затеянный в машине Референтом разговор отвлек сыщика, настроил на философский лад. Кто не ошибается?

Референт отпер, пригласил Гурова войти, сказал:

– Располагайтесь. Генерал прибудет с минуты на минуту. Я вернусь за вами минут через сорок. Успокойте человека, иначе он может доставить неприятности нам да и вам. Вы лучше меня знаете, многое не доказывается, но пятно остается.

Гуров повесил плащ, огляделся и сказал:

– Надеюсь, никто не явится, чтобы обвинить меня в попытке ограбления?

– Надеюсь, – в тон ему ответил Референт. – Вы распорядились по адресу, который я вам передал? Ваши люди, надеюсь, уже выехали?

– Вы, кажется, собирались уходить?

Когда дверь захлопнулась, Гуров накинул цепочку и занялся осмотром помещения. «Если здесь вмонтирована записывающая аппаратура, мне все равно ее не обнаружить», – решил он, но продолжал приглядываться, пытаясь найти какую-нибудь зацепку. За что конкретно цепляться, Гуров не знал, поэтому скользил взглядом по обстановке, отмечал лишь самое очевидное. Вещи старые, в хорошем, ухоженном состоянии, новые лишь холодильник и телевизор. Здесь не живут постоянно, только наведываются, возможно, хозяева обитают на даче. Персональные пенсионеры.

Квартира имела черный ход, и будь у Гурова больше времени, он бы обнаружил его и сумел изменить ситуацию. Но минуты, отпущенные на размышления, истекли. Гуров услышал, как приоткрылась дверь, рванулась цепочка, тут же раздался звонок.

Гуров заглянул в прихожую и, увидев в узкой щели золотой генеральский погон, открыл дверь. А вот как три человека вошли через черный ход, сыщик не услышал.

Шагнув в квартиру, Потапов вытащил из своего арсенала самую обаятельную улыбку, развел руками.

– Великолепно! Гость запирается от хозяина!

Гуров никак не ожидал, что Потапов может заявиться в форме, несколько растерялся, тут же взял себя в руки, сказал:

– Случается. Проходите, чувствуйте себя как дома.

– Благодарю, вы очень любезны, – рассмеялся Потапов, закрыл за собой дверь, снял плащ и предстал перед Гуровым в парадном мундире и блеске некогда полученных орденов.

Моложавый, подтянутый генерал был красив и импозантен. Держался он совершенно свободно, раскованно. Гуров ожидал встретить человека собранного, настороженного и вдруг почувствовал, что теряет инициативу, ему показалось, что разыгрывается спектакль, не объявленный в программке.

– Я рад, искренне рад, – генерал, звякнув орденами, прошел в комнату, достал из серванта бутылку марочного коньяка и рюмки, наполнил их. – Значит, в нашем полку прибыло. Вам, Лев Иванович, следовало вступить в него пораньше, когда мы были хозяевами. Но лучше поздно, чем никогда.

Гуров молчал, пытаясь на ходу перестроиться, разгадать новый сценарий и продумать отведенную ему роль.