Привет, волки! - Дорота Касьянович

— Филипп! Немедленно возвращайся! Ты не позавтракал! Филипп! Не отвечай собаке! Слышишь? Не отвечай собаке! Я запрещаю!

Чем больше он отдалялся от этого места, тем тише становился голос. Пока наконец все не исчезло, осталась только тишина.

И в этой тишине откуда ни возьмись появился Бодек. Помахал хвостом, уселся напротив мальчика и сказал:

— Привет, Филипп! Волки передают тебе привет.

— Привет, Бодек! — обрадовался Филипп. — Спасибо. И им от меня тоже. — Он погладил собаку по голове. И проговорил сдавленным голосом: — Это круто, что ты говоришь. Я всегда знал, что ты как человек. Я всегда это знал.

6. За горами, за лесами…

Филипп сидел перед светящимся белым экраном монитора. Мысли пробегали в его голове со скоростью в три раза выше скорости света. И даже еще быстрее. Он думал, например: «Что я, собственно, делаю?» Или: «Почему бы мне просто не поиграть во что-нибудь? Ведь для этого компьютер и нужен». А еще: «Стеночники, волки, родители, Бодек, Этут, Сов, Перевозский, человек с чемоданом на колесиках, планета Дальше-и-Дальше, мама на плоту…»

И сидел. И не шевелился. И так уже тридцать две минуты.

В конце концов он протянул руку к клавиатуре и написал, пренебрегая пунктуацией:

За горами за лесами

Он посмотрел на черные слова, контрастно выделяющиеся на белом фоне, и добавил:

Aaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaaa

А ниже, уже двумя руками, дописал:

; идйу ’оекапсфовлцдф; лгкагидвсоф’ирйцеиоига

То есть то, что ему подвернулось под пальцы.

«Интересные вещи происходят за этими горами и лесами», — подумал он, пробуя прочитать кучу букв, точек с запятой и апострофов. Ему показалось, что они выглядят очень живописно. Однако он все же решил подвергнуть их небольшой обработке. И сначала вышло так:

идйу оек апсфовлцдф лгкаги дусофирцеи оига.

А потом так:

Идйу оек апсфолцедеф Икаги двусoфирцеил ойга.

Да-а-а-а-а. Теперь выглядит получше. Во-первых, как предложение. Во-вторых, можно даже что-то понять.

Вот некий Икаги… Что он сделал? Двусофирцеил. А что двусофирцеил? Двусофирцеилойга. А какой был Икаги? Конечно, апсфолцедеф. Филипп пришел к выводу, что «идйуоек» может означать «как-то раз» или быть определением Икаги. Например, «очень веселый», «ужасно странный», «весь в крапинку» или что-то в этом роде.

Слова, которые означали все, что угодно. Ему. Именно так.

Вот и все, что Филипп мог сказать на тему ситуации за горами, за лесами. Пока.

Пока? А может, вообще? И какое, собственно, ему дело до этого «за горами»? Никакого. Тем более что со слов «За горами, за лесами…» начинались тысячи других, уже написанных историй. Сказочек для маленьких детей. Написанных взрослыми. Не одиннадцатилетним мальчиком без воображения. Так он думал.

К тому же слова, которые означали все, что ему угодно, на самом деле не означали ничего. Как и те, которых он еще не написал. Точно так же.

Впрочем, неважно, он и так не собирался ничего писать. Особенно про Икаги, который двусофирцеил. И вдобавок был идйуоек.

«Писать? Ерунда какая-то, — подумал он. — Дурацкая идея. Что я делаю?»

Ему стало стыдно.

Не сохраняя изменений, он закрыл Word и кликнул на рабочем столе папку «Мой компьютер». А потом диск «D». Запустил игру Fall-off 3 и стал играть.

Он легко проходил уровень за уровнем — знал их наизусть.

Поэтому он мог параллельно думать о том, о чем думал, пока не сел за компьютер. В его голове снова замелькали родители, стеночники, волки, Бодек, Этут, Сов, Перевозский, человек с чемоданом, планета Дальше-и-Дальше, плот мамы и даже Велблуг. Они не хотели уходить.

— Кто вас сюда приглашал? — прошипел Филипп. — Не видите? Я играю. Отстаньте от меня!

Но они его не слушали. И совсем не обиделись, только крутились в его голове, как на карусели.

— Как там у тети? — спросила мама прямо за его спиной.

Он не слышал, когда она вошла.

— У тети? Все в порядке, — ответил он, словно очнувшись.

— Она не болеет? Ей ничего… ничего не нужно?

— Не знаю. Наверное, нет. Позвони, она сама тебе скажет.

Ему это казалось совершенно очевидным.

Мама на шаг отступила от стула Филиппа.

— Ну да. Да. Позвоню, — пробормотала она себе под нос и повернулась к двери.

— А знаешь, Бодек очень умный. Все понимает. Серьезно, — бросил Филипп вслед уходящей маме.

— Да? Это… это хорошо, — ответила она негромко, улыбнулась какой-то полуулыбкой, вышла в прихожую и исчезла за дверью соседней комнаты.

Филипп поиграл еще пару минут, а потом решил выйти на улицу. Надевая ботинки, крикнул:

— Буду в восемь.

В прихожей будто из-под земли появилась мама. Она посмотрела на Филиппа как-то немного вопросительно и сказала:

— Хорошо, сынок.

— Ну пока! — Филипп открыл дверь.

Мама не ответила, лишь тепло улыбнулась. Ну, почти тепло.

— Мы с Бодеком уже погуляли, — объявила тетя Агнешка, открыв Филиппу дверь. — Мне хотелось подумать о книге, поэтому я взяла пса и мы немного побродили.

Бодек, стоящий у ног хозяйки, подтверждал ее версию, махая хвостом без нетерпения. То есть как пес, который только что вернулся с прогулки.

— Ага. — Филипп кивнул. — Тогда не знаю. Тогда я пойду.

— Есть свободный компьютер. В комнате Магды, — сказала тетя непонятно зачем.

— Ага. А ты пишешь от руки?

— На ноутбуке. Будем стоять в дверях или войдешь?

— Почему на ноутбуке?

— Привыкла. Компьютер был… и остается Магдиным, я всегда писала на ноутбуке. Войдешь?

— Но ведь ты пишешь.

— Но в комнате Магды есть свободный компьютер.

— Но у меня дома есть компьютер. Спасибо. И игры есть.

— Понятно. То есть — нет?

— Ну, может, завтра… выгуляю Бодека. Ладно?

— Конечно. Когда захочешь.

— Тогда пока, тетя.

— Точно? Ну пока, Филипп.

— Пока, тетя.

Филипп очень медленно повернулся спиной к дверям и к тете. Покатил велосипед к калитке. Как и всегда, Бодек его провожал.

— Пока, песик.

Бодек посмотрел на Филиппа так, будто спрашивал: «В самом деле? Серьезно? Ты уходишь? Как это? Ведь в комнате Магды есть свободный компьютер. И в нем нет ни одной игры. А ты что? Уходишь?»

— Пока, песик, — решительно повторил Филипп и толкнул калитку. — И прекрати, окей? Прекрати. Ни слова больше.

Он не сразу сел на велосипед. Брел себе не торопясь. По дороге, как обычно, встретил нескольких тихих и серых, как тени, волков. И как всегда, сказал им вполголоса:

— Привет, волки! — Но на этот раз добавил: — Вы тоже от меня отстаньте. И хватит пялиться.

А когда это не помогло и волки не перестали многозначительно его