Привет, волки! - Дорота Касьянович

— Пап, так когда мы поедем? — спросил Филипп на следующий день, то есть в среду вечером.

Они с мамой и папой сидели в большой комнате. Но каждый занимался своими делами. Филипп смотрел по телевизору программу о создании причудливых машин из металлолома, мама лежала на диване и листала какой-то журнал, а папа сидел за столом и заканчивал ужинать. Было почти половина девятого.

Филипп задал свой вопрос во время рекламной паузы.

Но папа не сразу его услышал, хотя на первый взгляд не был занят ничем, кроме еды.

— Папа, — повторил Филипп громче.

Папа на секунду перестал жевать бутерброд, посмотрел отсутствующим взглядом на сына и сказал:

— Слушаю, — он уже локализировал источник звука. То есть Филиппа. — Да, слушаю. Ты что-то сказал.

— Я спрашивал, когда мы поедем. На луг.

«На какой луг?» — в ту же секунду подумал он, хотя и не обладал даром ясновидения.

— На какой луг? — спросил папа.

— Луг за Волчьим Потоком.

«Где?» — промелькнуло в голове Филиппа. Нет, он не был ясновидящим.

— Где? — удивился папа.

— За Волчьим Потоком. Я ведь тебе о нем говорил. Недавно.

— А, да. Кажется, да. Так что с этим лугом?

— Мы должны были поехать туда на велосипедах. Ты обещал.

Слово «обещал» немного папу расшевелило, потому что звучало не слишком приятно. Он определенно любил помнить, что он обещал, кому и когда. И почему. Проблема в том, что он не всегда это помнил, особенно если речь не шла о вещах, связанных с фирмой.

— Мы не договаривались конкретно, так ведь?

Папа начал торговаться. И Филипп уже знал, что будет дальше.

— Но до конца каникул… — попробовал закончить папа логичным аргументом.

К сожалению, он был не настолько логичен, как могло показаться.

— Почему до конца каникул? К тому же до конца еще далеко.

— Две недели.

— Вот именно.

В последние две недели каникул ты практически стоишь одной ногой в школьном коридоре.

— Ну тогда мы должны поискать учебники, — отозвалась мама из-за журнала. — Я как-то и не заметила, что осталось так мало времени. И брюки тебе надо купить. И тетради. И новый рюкзак.

— Две недели до сентября? — Папа как будто внезапно это осознал. — Две жалкие недели? Ведь я должен до третьего сентября доработать детали того контракта с «Кель-Хох-Верк-Марк-Берг». На контейнеры и остальное. Крупный заказ. Если я его провалю, то нам конец. Две недели?

— Но, папа…

— Сын, есть приоритеты. Не будь ребенком. Луг не уйдет, а клиент очень даже может. Мы поедем, но не сейчас. В сентябре тоже бывает хорошая погода.

— Вот именно, что луг может уйти! — крикнул Филипп.

— Филиппка, — отозвалась мама. — Лучше скажи, что еще нужно…

— Может. — У Филиппа на глаза навернулись слезы. — Уходит все время. Ты не понимаешь?

— Как-то не очень.

— Завтра он будет совсем другой, а в сентябре уже абсолютно другой, и в конце концов однажды я туда приду, а его вообще нет.

Папа рассмеялся.

— Потому что кто-то его погрузит в грузовик и вывезет в лес? А может, сдаст на металлолом?

— Нет. Просто начнутся дожди, станет грязно, а потом пойдет снег. И мы никуда не поедем! Никуда! А потом снова будут металлические конструкции! А потом снова! И снова! И снова!

— Я вижу, что велосипед и развлечения для тебя важнее, чем моя работа. Если так, то нам не о чем разговаривать. Мы поедем, когда я смогу. Разговор окончен!

Папа взял последний бутерброд и откусил от него крупный кусок. Будто злился на него.

— Что тебе еще нужно купить, Филиппка? — мама не оставляла тему школьных покупок. — Из «адидасов» ты еще не вырос? Или вырос? Как думаешь, Рафалек? — последний вопрос был адресован папе Филиппа.

Филипп замер как вкопанный.

То есть нет?

Не поедут?

Нет?

— То есть мы не поедем? — спросил он.

— Филиппка, я спрашиваю, как твои «адидасы», ты слышишь? — раздражалась мама.

— Это не «адидасы», а обычная подделка, — сказал Филипп сдавленным голосом. — То есть не поедем? Даже разок? Даже на пять минут?

— Я, кажется, уже все тебе объяснил, разве нет? — Папа покончил с бутербродом и приступил к чаю. — Не ной. Можешь поехать с друзьями. Тебе никто не запрещает.

— Дело не в том, «адидасы» это или нет, — вмешалась мама.

То есть так просто: нет?

— Что с твоими башмаками, спрашиваю последний раз, — не уступала мама.

— Это космические эластичные башмаки, — Филипп не спускал с папы глаз, — которые растут вместе с ногой. Потому что хотят и могут.

— Филипп. — Мама, кажется, окончательно потеряла терпение. — Я серьезно спрашиваю.

— Серьезно, серьезно. — Филипп старался сдержать слезы. — И они выдерживают снег и грязь на лугу, космическое излучение и все остальное. Обычно выдерживают. Даже металлические конструкции.

— Филипп! Что за чушь? — возмутился папа. — Хватит кривляться!

— В тот космический башмак влезет всяк, кто не дурак.

— Мама о чем-то тебя спрашивает!

— А металлические конструкции не эластичные, зато доходные и очень симпатичные. Тру-ля-ля, тру-ля-ля! Да здравствует кон-стру-у-у-у-ук-ция! — закончил Филипп, делая ударение на каждый слог.

В комнате повисла тишина. Родители посмотрели на Филиппа, а он посмотрел на них.

И прежде чем они успели среагировать, он повернулся и выбежал из комнаты. К себе. Закрыл дверь и бросился на кровать.

— Тру-ля-ля, тру-ля-ля, да здравствует кон-струк-ция, — повторил он в подушку. — Тру-ля-ля, тру-ля-ля, да здравствует. Да сдо-о-о-о-охнет.

Все застыло, время будто остановилось, воцарилась тишина.

Прошло пять или шесть минут.

Филипп сел на кровати и посмотрел на светящийся монитор компьютера.

Он встал, подошел к письменному столу, закрыл игру и открыл Word. Помедлил. А потом сел и — словно все это уже давно было придумано — написал:

За горами за лесами были горы и леса а за ними следующие горы и леса и снова горы и леса и снова и снова а в самом конце концов было Королевство Металкорфа все из металла в котором были одни металлические конструкции только металлические конструкции множество металлических конструкций.

В том королевстве правил король Металекс Первый жена королева Металлина звала его Металиком чего он не выносил но она любила его так называть и поэтому называла.

Король Металекс был самым заметалленным королем на свете потому что даже парик у него был из металла и тапки и носовой платок и мебель и вся одежда (сшитая из маленьких металлических пластинок) и сердце у него было из металла как кусочек металлической конструкции.

И его любимым изречением было: Металл классный потому что металлический.

Филипп оторвал руки от клавиатуры. Посмотрел на экран,