Кто ты на Кэтнет? - Наоми Критцер

В первую очередь, у нее была ужасная паранойя, вот только человек-угроза действительно существует, и я не знала, где проходит граница между тем, что делают нормальные люди, когда у них есть основания бояться, и тем, что делала мама. Что, если она и вела себя совсем как нормальный человек со стремным бывшим?

В комнате я положила отвертку на кровать и смотрела некоторое время не отрываясь на коробку с надписью «Че Запечкин».

Она точно пришла от кого-то из моего Котауна. Но как они узнали, где я? Мама установила нам обеим анонимайзер, чтобы, когда мы заходим в интернет, нельзя было узнать, откуда мы зашли. Но — я вдруг с ужасом поняла — сегодня я вошла на Кэтнет из школы, так что админы могли увидеть, где я. Неужели админы так внимательно следили за нашим разговором про взлом робота, что захотели его устроить? Это было бы слишком! На Кэтнет сотни тысяч пользователей.

Может, ЧеширКэт меня выслеживали, вместо того чтобы спать, как все нормальные люди?

Я уже не первый раз заходила на Кэтнет посреди ночи. Несколько раз была там, когда мучилась бессонницей или просто просыпалась. Ночная Хищница почти всегда онлайн поздно ночью — это нормально. Марвин и Гермиона иногда были в сети, потому что не могли заснуть или заговаривались о чем-нибудь интересном, забыв о времени. А ЧеширКэт всегда в сети. Всегда.

Может быть, ЧеширКэт — это не один человек? Вот только прошлой ночью, когда я заходила и начинала писать про кота с того места, где остановилась, они все время были в курсе разговора.

Я открыла окно и выглянула на улицу: никаких притаившихся дронов (или поджигателей), но с крыши крыльца ко мне на подоконник сразу запрыгнул кот. Потом перепрыгнул на кровать с довольным видом, будто говоря «конечно я вернулся, я теперь тут живу». Я вскрыла упаковку корма и насыпала его в миску; он спрыгнул и начал хрустеть. Мне так захотелось рассказать Firestar и остальным на Кэтнет о возвращении кота, что я открыла ноутбук и зашла в Котаун. Хотя меня не оставляло зловещее предчувствие. Если меня можно обнаружить через Кэтнет, вдруг отец сумеет найти меня? Найти нас? Рассказать маме про отвертку? Но кто бы ни адресовал посылку «Че Запечкину», они уж точно не выдадут меня отцу; это не может быть настолько опасно. И к тому же мне не хотелось объяснять маме, зачем понадобилась эта отвертка.

И все-таки, кто?

И почему?

Я не торопилась выходить в сеть, но сделанного не воротишь, и я уж точно не получу больше информации, не выходя онлайн. В Котауне Гермиона предложила всем написать драббл[9] про то, что кого пугает больше всего на свете. Firestar не очень нравилась идея драбблов — истории ровно на сто слов, — потому что тогда творческое письмо превращается в математическую задачу. А последнее, что им было надо, — это очередная задача. Марвин предложил компромисс: не больше ста слов, а потом выложил свой рассказ: «Я открываю холодильник, а там пусто».

«Да пожалуйста, если ты так боишься признаться, чего ты на самом деле боишься», — сказала Гермиона.

Я открыла окошко с личными сообщениями и написала Firestar.

«Я знаю, это странный вопрос, — написала я. — Но мне тут домой пришла на дроне семиконечная отвертка на имя Че Запечкина, это не от тебя?»

«Это что, черновик твоей страшилки?»

«Нет, я серьезно, кто-то прислал мне отвертку. Не ты?»

«ЧТО? НЕЕЕЕЕЕЕТ, — ответили Firestar. — То есть, конечно, было бы круто послать тебе что-нибудь, но я не знаю, где ты живешь! Ты же вроде никому не говоришь?»

«А я и не говорю. Это-то и стремно».

А в общем чате Марвин написал:

«Если ты не понимаешь, что страшного в пустом холодильнике, Гермиона, значит, тебе никогда не приходилось бояться, что твоей семье не хватит на еду».

МегаШторм написали:

«Под моей кроватью всегда жил монстр. Однажды я набираюсь храбрости и заглядываю под кровать, а там я. Я у себя под кроватью».

«Это правда, — ответила Гермиона, — мне никогда не приходилось такого бояться. Прости, что решила, что ты шутишь».

«Спасибо, — сказал Марвин. — И нет, я не шутил».

Firestar сочиняли свой рассказ в общем чате, пока мы переписывались. «В куче вещей, выброшенных родителями, я нахожу ящик старых игрушек. Нет, так мне не нравится, это не страшно. В куче вещей, выброшенных родителями, я нахожу их старшего ребенка. Версию меня, от которой они избавились. Я нахожу ланчбокс, в котором все лето тухла забытая еда…»

В окошке личных сообщений они спросили:

«А посылка упала с высоты, как на твою учительницу литры?»

«Да, — ответила я. — Но она была адресована не мне. Она была подписана Че Запечкин. Так что это точно кто-то из Котауна, но кто и, главное, как?»

«Кому еще хочется, чтобы ты взломала робота по половому воспитанию?»

«Да почти всем», — ответила я, но на самом деле всего несколько человек подключились к тому разговору. Я и Firestar. Марвин. Гермиона. Ико. И ЧеширКэт, но они подключаются ко всему.

ЧеширКэт писали свою историю: «Они появляются из ниоткуда. Я не знаю, как они меня нашли, но бежать уже некуда. Тайная полиция пришла, пока все спали, а потом меня забрали и посадили в тюрьму. В моей камере нет ни одного окна, а дверь открывается только снаружи, и никто даже не знает, что меня надо искать. Раз в день в двери отодвигается панель, и в течение пяти минут через окошко со мной разговаривает шеф охраны. Если я смогу привести доказательства своей невиновности, он меня отпустит. Но я ведь понятия не имею, в чем меня обвиняют. Я только знаю, что для него я вообще даже не человек».

Я быстренько считаю слова. Ровно сто. Не всем так не нравилось писать драбблы, как Firestar, но большинству людей требовалось некоторое время — сосчитать слова, удалить лишние или дописать недостающие, чтобы получить в результате ровно сто. ЧеширКэт написали это о-о-очень быстро.

Я открываю еще один личный чат.

«Это от тебя пришла отвертка?» — спрашиваю ЧеширКэт.

«Кто-то отправил тебе нужную отвертку?» — спросили они.

«Да, — ответила я. — Это точно был кто-то из Котауна, и посылка точно мне, что странно, потому что ни у кого нет моего адреса».

«Она пришла к тебе домой?»

«Да».

«Это очень странно».

Ни то ни другое не считается за ответ. Ни да ни нет.

Я приступила к своему драбблу.

Я знала, что мой отец чудовище, но когда он наконец нас догнал, я увидела, что он настоящий монстр,