Кто ты на Кэтнет? - Наоми Критцер

— Спасибо.

— Я подумала, дождь, ну и…

— Ага. — Я посмотрела на нее и улыбнулась. — Да, я бы насквозь промокла.

Рейчел обычно ездила в школу на машине, поэтому выходила чуть позже, а значит, она специально быстро собралась, просто чтобы меня подобрать.

Я отодвинула альбом, чтобы на него не накапало с моего рюкзака.

— Можешь кинуть его назад, если хочешь, — сказала Рейчел.

— Это твой альбом? — спросила я. Довольно тупой вопрос, потому что на нем было написано АЛЬБОМ. Он был больше линованных тетрадок, в которых мы писали на математике, и толщиной с большую папку на кольцах.

— Да, — ответила Рейчел, поглядывая, как он лежит у меня на коленках, вместо того чтобы смотреть на дорогу.

— Можно я посмотрю? — спросила я.

— Пожалуйста, не надо, — ответила она.

— Хорошо, — сказала я. Мы остановились за грузовиком, перекрывшим дорогу. Она стучала пальцами по рулю, как будто ей не по себе. Наверное, лучше действительно забросить альбом назад.

— Тогда я положу его назад? Слушай, я не буду смотреть, если ты не хочешь.

— Я тебе доверяю, — сказала она.

Когда мы доехали до школы, дождь уже превратился в ливень, а мы приехали рано, так что она припарковалась и выключила двигатель. Мы ждали, когда дождь стихнет. Она выхватила альбом у меня из рук, вырвала оттуда три страницы и запихнула их в папку в рюкзаке.

— Теперь можешь смотреть. — Она протянула мне альбом.

Я открываю его. Там наброски цветов, кошек и собак, людей. Один очень красивый рисунок с пауком в паутине.

— Я знаю человека, которому бы это очень понравилось, — сказала я.

— Из старой школы?

— Нет, с одного сайта, на котором я сижу.

— Он любит рисование?

— Нет, они любят пауков. И картинки с пауками. Особенно крестовиков, знаешь, таких, которые делают паутины, как у тебя на рисунке.

— Ты говоришь об одном человеке или нескольких?

— Об одном. Они используют местоимение «они», потому что оно гендерно нейтральное, а они гендерквир.

Рейчел нахмурилась, и я уже собиралась объяснять ей, что такое гендерквир. Но вместо этого она сказала:

— Брайони в прошлом году просила всех говорить про нее «оно», а не «она», но ее отец устроил истерику и запретил учителям. Да они и сами не хотели. И что, все просто называют твоего друга «они» и это не проблема?

— Брайони гендерквир?

— Я не знаю. После того как отец пригрозил выгнать ее из дома, она перестала об этом говорить.

Я задумалась.

— Кажется, Firestar часто называют неправильно, но не на этом сайте.

— А ты знаешь, кто они на самом деле, девочка или мальчик?

Я подняла глаза на Рейчел, думая, как мне лучше ответить. Просто сказать нет, или попытаться объяснить, почему это неправильный вопрос, или…

— Извини, — ответила она, краснея. Видимо, сама догадалась, что это вопрос плохой.

Я снова заглянула в альбом. Там было много картинок с татуировками на чьей-нибудь руке или ноге.

— В основном я пользуюсь нестираемыми чернилами, — сказала Рейчел. — Потому что хна дорогая, а лоусон быстро кончается. К тому же чернилами можно делать разноцветные рисунки. Прикольно, наверное, быть татуировщиком, хотя не уверена, что мне понравится протыкать людей иглой.

На одном рисунке было изображено перо, обернувшееся вокруг чьей-то руки. Кошка, свернувшаяся клубочком на сгибе локтя. Ящерица, ползущая по лопатке.

— А ты рисовала что-нибудь из этого на живом человеке? Они очень крутые.

— Да, я сделала Брайони ящерицу на день рождения.

— А тебе кто-нибудь когда-нибудь рисует?

— Нет. — И она засмеялась. — Никто больше не умеет рисовать так, чтобы соответствовать моим запросам, а самой на себе слишком трудно. Но когда я вырасту, я хочу себе татуировку.

— А какую?

— Я хочу дракона через всю спину, с шеей на левой руке, головой на сгибе, а хвост чтобы закручивался вокруг правой руки. Красный с золотом. Хотя, наверное, для начала я сделаю маленькую татуировку, когда мне исполнится восемнадцать, потому что это гораздо дешевле и проще спрятать от родителей. И к тому же я пойму, на что подписываюсь, прежде чем делать гигантскую. Вдруг это окажется для меня слишком больно. А ты хочешь татуировку?

— Может быть, — ответила я.

— Например, с летучей мышью?

— Ага, — ответила я. — Пожалуй. Например, летучие мыши охотятся на мотыльков в свете фонаря на моем плече.

— Звучит круто.

— Ты правда так считаешь или это из вежливости? Я думала, ты не любишь летучих мышей.

— Если мне не нравятся живые летучие мыши, это еще не значит, что из них не получится классной татуировки. Встреть я живого дракона, я бы тоже не захотела с ним слишком близко общаться.

Дождь утих, Рейчел аккуратно положила альбом на заднее сиденье, и мы побежали в школу через боковой вход.

Сейчас, наверное, было как раз подходящее время, чтобы хакнуть робота, но я решила, что хочу остаться в Нью-Кобурге подольше, какими бы ужасными ни были уроки, поэтому ничего не сказала.

* * *

Первый урок с роботом у нас был как раз в этот день.

На Робоно Адепта 6500 не распространялся «эффект зловещей долины» (это когда человекоподобные роботы человекоподобны до жути), потому что он вообще не походил на человека. Спроектирован он был так, чтобы казаться типа милым; голова, что-то вроде лица, челюсть на петлях и глаза с лампочками. Челюсть двигалась, когда он говорил, а голова крутилась, чтобы глаза смотрели на того, кто отвечает. На самом деле глаза не видели; камеры у него были закреплены чуть выше на голове и располагались по всему периметру, чтобы он мог смотреть в любую сторону и даже назад. Уверена, глаза-лампочки ему приделали чисто для красоты.

Он разъезжал на колесиках, как далек[12], а на конце бесполезных, как у тираннозавра, лапок у него были маленькие хваталки. В рекламе у них всегда в руках указка или стирающийся маркер, но этот ничего не держал.

— Добрый день, юноши и девушки, — сказал робот.

Движения его челюсти довольно точно накладывались на речь. Удивительно, насколько естественнее выглядят роботы, когда их рот движется синхронно с речью.

— Пожалуйста, выслушайте следующие инструкции молча. На вопросы и ответы будет выделено десять минут в конце урока.

Далее он прочитал лекцию про репродуктивную систему, говоря исключительно о делании детей, с небольшим отступлением о менструации и поллюции. В классе сидела помощница, которая должна была следить, чтобы мы не издевались над роботом. Наш всегдашний учитель по здоровью, похоже, весь этот месяц проверял психическое здоровье девятиклассников.

— Внутренняя слизистая матки называется эндометрий, — сказал робот. Если бы у меня был такой же занудный учитель-человек, я бы сказала, что он как робот. Что в