Кто ты на Кэтнет? - Наоми Критцер

На заднем ряду мисс Тетмайер вскинула голову и проснулась как раз в тот момент, когда робот учил нас варьировать технику, чтобы не заработать синдром мертвой хватки, а потом перешел к вопросу использования презервативов. Я ожидала, что мисс Тетмайер прервет его, но она не вставала с места и сидела, сложив руки и распахнув глаза. Кажется, она кусала губы. Мои одноклассники хихикали, и робот сделал паузу и покрутил головой, чтобы разглядеть всех. ЧеширКэт смотрели на меня. Интересно, они узнали меня? Скорее всего, нет, а я не могла придумать повод поднять руку и представиться.

Когда робот начал говорить о преимуществах глубокого петтинга перед половым актом (меньше риск заболеваний, никакого риска забеременеть), светловолосая девочка в переднем ряду обернулась и посмотрела на мисс Тетмайер:

— Так не должно быть. Нас точно не должны такому учить. Сделайте что-нибудь.

Делано бодрым голосом мисс Тетмайер ответила:

— Мне не разрешается трогать робота или вести урок, и я не могу оставить вас без присмотра. Я буквально ничего не могу сделать, только сидеть и следить, чтобы никто из вас не тронул робота.

— Позовите администрацию! Скажите им, что тут творится.

— Мне также не разрешается пользоваться телефоном, когда я слежу за учениками, только в случае крайней необходимости.

— Это как раз такой случай!

— Что-то я не вижу, чтобы кто-нибудь истекал кровью на полу!

— Тогда я воспользуюсь своим телефоном!

— Что ж, в теории я должна его конфисковать, — ответила мисс Тетмайер. — Но могу притвориться, что ничего не замечаю.

Тем временем робот рассказывал нам про нечто под названием «булочные вечеринки», потому что кто-то попросил объяснить, что это, но добавил в конце, что это явление существует только в испуганных имейлах скучающих мамаш из Ассоциации родителей. Потом ЧеширКэт перешли к секс-приему под названием «акула», который существует только в фантазиях людей, у которых есть пенис, но никогда не было секс-партнера.

Блондинка достала телефон и украдкой набрала номер, но никто не взял трубку. Она поднялась и начала осматривать робота со всех сторон, и тут мисс Тетмайер подняла голос:

— Так-так-так! Вам его нельзя трогать. Вам нельзя его трогать!

— Вы что, хотите, чтобы я просто сидела и…

— Вы можете его сломать! Вы хоть представляете, сколько школа потратила на эту штуку? Мне разрешается только нажимать кнопку, а вам вообще запрещено его трогать!

— Что ж, кто-то до него уже дотрагивался! Иначе бы он такого не вытворял.

Голова робота повернулась, чтобы направить глаза на блондинку.

— Вы мешаете мне вести урок. Пожалуйста, займите свое место, как законопослушный гражданин класса, и я объясню термин «сэдлбэкинг». Он может быть вам особенно интересен.

Эта девочка что, смотрела про сэдлбэкинг в интернете? По ужасу на ее лице я поняла, что ответ, скорей всего, «может быть». Она плюхнулась обратно на стул и завизжала:

— Остановите его!

— Просто заткни уши, Эмили, — посоветовала мисс Тетмайер.

Эмили прижала ладони к ушам и что-то мычала, пока робот объяснял, что сэдлбэкинг — это практика, с помощью которой можно чисто технически сохранить девственность, а потом двинулся дальше по списку вопросов. Брайони и Рейчел либо сами потратили целый час на эти вопросы, либо подбили на это еще кого-то, потому что их была целая куча, и некоторые вполне настоящие («А все-таки насколько эффективны презервативы?»), а некоторые — чистый троллинг робота («Джербилинг[13] правда существует?» — «Нет, — ответили ЧеширКэт. — Это гомофобная городская легенда»).

Кто-то задал вопрос «Почему некоторые люди просят говорить про них “они”, а не “он” или “она”?» и ЧеширКэт рассказали про небинарность и гендерное самоопределение:

— Некоторые люди не чувствуют себя ни девочкой, ни мальчиком. Некоторые ощущают себя где-то посередине, ни там ни там. Некоторые попеременно чувствуют себя то девочкой, то мальчиком. И для них вопрос «Ты мальчик или девочка?» — то же самое, что спросить вас «Ты француз или украинец?», и вместо ответа обязать вас выбрать только одно. Последнее — наглядный пример того, как люди могут настаивать на использовании только одного местоимения — он или она. Представьте, вы говорите всем: «Я не француз и не украинец, я американец! Я даже не европеец!» А они просто смеются и громко говорят с вами на французском, потому что считают, что вы похожи на француза. Вам бы это понравилось? Думаю, не очень.

Когда кто-нибудь спрашивает у Firestar, какого они гендера, они отвечают — я акула.

— Какого вы гендера? — выкрикнул кто-то. Голова робота повернулась на голос, и, хотя вопрос поступил не через ящик, ЧеширКэт ответили:

— Я агендер. У меня нет гендера, и я не считаю себя мужчиной или женщиной.

Эмили снова попыталась позвонить, и на этот раз кто-то взял трубку.

— Робот сломался, а мисс Тетмайер не может его починить.

— Мне не разрешается, — снова выкрикнула мисс Тетмайер с другого конца класса.

— Он рассказывает нам про оральный секс! — визжала Эмили. — И советует разные приемы!

Я услышала, как где-то в коридоре хлопнула дверь, и пару минут спустя в класс ворвались школьный секретарь и директриса. Робот повернул голову и говорит:

— Больше подробностей вы найдете на сайте Скрлитин… — И тут директриса хлопнула по красной кнопке «СТОП» на спине робота.

Я уже была знакома с директрисой, потому что она заменяла у нас учительницу литературы. Теперь у нее так покраснело лицо, как будто ее вот-вот хватит удар. Она пронеслась через весь класс с убийственным взглядом, а потом, уставившись на меня, произнесла:

— Новенькая. Как тебя зовут? Пошли со мной.

* * *

Школьный охранник погрузил робота на красную ручную тележку и отвез его в кабинет. Директриса в ярости отправила меня сидеть на ряд стульев у стены, а потом позвала целую толпу взрослых. Блондинка по имени мисс Киршбаум, видимо, преподавала математику и занималась школьными компьютерами. Мисс Тетмайер тоже была тут — в качестве свидетеля, наверное. И мужчина постарше в форме физрука и со свистком на шее. Минут через пять он выскользнул из кабинета, что-то бормоча про запланированную встречу.

В какой-то момент, когда уже ничего нельзя было исправить, до меня дошло, что я забыла надеть перчатки, когда подключала флешку, так что, если им придет в голову снимать отпечатки пальцев, они могут найти улики. С облегчением я смотрела, как мисс Киршбаум невнимательно разобрала робота и собственными руками выдрала флешку. Теперь уж на ней были ее отпечатки пальцев.

Директриса выхватила флешку из рук мисс Киршбаум и повернулась к компьютеру секретарши.

— Подождите! — закричала мисс Киршбаум. — Нельзя вставлять ее в школьный компьютер; на ней наверняка какие-нибудь хакерские программы!

Они достали старый ноутбук из