Пермские мифы для детей - Павел Лимеров

далекие времена охотничьи народы не жили в больших поселениях. Одному охотнику нужно минимум сто квадратных километров тайги, чтобы прокормить семью, род. Поэтому охотничьи народы всегда малочисленны.

Средневековые коми-пермяне были прежде всего охотниками. Они сеяли рожь на подсеках[26], но земледелие для них было лишь подспорьем. Их поселения были разбросаны по всей тайге-парме, на тысячи километров. То, что Стефану Пермскому удалось крестить этих людей, собрать их в один народ, можно посчитать чудом.

Степан наказывает непокорных язычников

Стефан Пермский как будто перестраивает жизнь пермян, придумывая новые названия селам и деревням, и земля языческой чуди таким образом преображается в известный рассказчикам легенд Коми край. Однако не всегда крещение происходило гладко.

Легенда

Однажды Стефан Пермский поплыл по Выми на каменном плоту. Кого смог окрестить — окрестил, а кто и в ямы зарылся. Есть там деревня Кошки (на коми — Кось), а напротив нее в реке большой порог, где вода прямо-таки бурлит. Стефан и крикнул:

— Стань гладким, порог!

И не стало порога, выровнялась вода.

Жители Кошек сказали Стефану, что они опять ели беличье мясо.

Стефан разгневался:

— Раз так, вечно будете есть беличье мясо!

«Что не так с беличьим мясом?» — спросите вы. Дело в том, что в церковном праве XIV века был прописан запрет на употребление в пищу мяса некоторых животных, в том числе белки и лошади. Нарушителям грозило отлучение от церковного причастия на четыре года.

Жители деревни Кошки нарушили запрет и сказали об этом Степану, чтобы подразнить его. Разгневанный Степан завещал им есть беличье мясо во веки веков, и за ними закрепилось прозвище «едящие белок кошкинцы».

Жителей села Гам, употреблявших в пищу конину, Степан прозвал «гамскими рыжкоедами». Те же гамичи прослыли и «слепородцами» после другого случая.

Легенда

Крещеные, страшась гнева языческих богов, втайне чтили их и продолжали приносить идолам жертвы. Узнав об этом, Степан убеждал их прекратить следовать этому обычаю. Народ обещал перестать, но не раскаивался в том, что поклонялся идолам.

Разгневавшись, Степан произнес слова, до сих пор тяготеющие над жителями Гама: «Народ маловерный! Народ слепой! Да будет Гам слеп во веки!» С тех пор зыряне-гамичи подслеповаты и близоруки, а у прочих зырян слывут «слепородцами».

Степан наказывает непослушных язычников за то, что они не принимают христианство. Но стоит помнить, что это всего лишь легенды и искать в них отражения реальных событий не нужно.

Степан состязается с тунами в колдовстве

Против Степана-крестителя выступают могучие колдуны, на коми языке туны: Ошлапей, Мелейка, Паляйка, Корт-Айка, Кыска. Они свободно передвигаются под водой, управляют ветром, молниями, деревьями, могут обращаться в животных и рыб, их не берет ни меч, ни топор, ни копье — они фактически бессмертны.

Легенда

Тун Ошлапей, что значит «медвежьелапый», жил недалеко от села Туглим в своем городке-каре. Он не трогал туглимцев, пока они были язычниками, но, как только они приняли православие, стал им вредить. Крал их скотину, даже убивал охотников, и туглимцы позвали на помощь Стефана Пермского. Тот выбрал из туглимцев несколько самых сильных и ловких охотников, велел взять с собой луки и копья и посадил их за весла. Поплыли они вниз по Вычегде и увидели вскоре кар-городище могучего туна на высоком берегу реки. Взять туна-разбойника оказалось непросто. Река вдруг покрылась огромными волнами, бросая лодку Степана, словно щепку. Но Степан произнес заклятие — и волны стихли. Тогда Ошлапей обратился в огромную щуку и напал на лодку. Степан ударил щуку веслом наотмашь — и она исчезла в пучине. Спутники Степана поднялись к кару, а из ворот им навстречу вышел огромный бурый медведь Ошлапей. Охотники пустили в него стрелы, но они отскочили от заговоренного тела туна и упали на землю, не причинив ему вреда. Тогда охотники бросили в него копья, но и они не пробили шкуру.

Сказал Степан друзьям: «Если уж стрелы и копья бессильны против колдовства, то убьем его колдовским же способом». Велел он охотникам повернуться к туну спиной и, наклонившись, стрелять из лука промеж своих ног. Так и поступили охотники — и вонзились стрелы в грудь колдуна. Заревел медведь, рухнул на землю и обернулся опять человеком, только лапы медвежьими остались. Стали бить его копьями, но колдун все не умирал. Степан догадался, что смерть колдуна не в его теле, и велел разрезать пояс, которым колдун подвязывал штаны. И сразу испустил дух Ошлапей. Похоронили туна, а вскоре там и люди поселились, и стали называть то село Ошлапье.

Поединок Степана и туна — это состязание в магии. Начинает обычно тун, а Степан отвечает. Например, в единоборстве с Паляйкой — туном села Тыдор — Степан идет по воде Вычегды, тогда как колдун плывет под водой. Видя, что тун силен, Степан произносит заклятие — и тун начинает задыхаться. Вынырнувшего колдуна Степан бьет крестом по голове и заставляет снова нырять под воду. Корткеросский тун Корт-Айка и печорский Кыска промышляют тем, что перетягивают поперек рек железную цепь, чтобы не пропустить проплывающего Степана. Святитель крестом ударяет по цепи — и она лопается. Когда неуязвимый для оружия, обладающий железным телом Корт-Айка идет напролом на Степана, тот бьет его крестом по голове — и тун падает как подкошенный, сразу испустив дух.

Несмотря на захватывающий сюжет колдовского поединка, главный мотив легенд заключается в том, что Степан-креститель выступает как освободитель Коми земли от чудовищных языческих властелинов-тунов. Если вспомнить все легенды о его плаваниях на камне, о крещении чуди, то кажется, что эти легенды как бы очерчивают новый христианский мир, отличный от прежнего, языческого. В этом мире среди древних «чудских» или пермских названий различных географических мест появляются другие, уже связанные с именем Стефана Пермского, с его легендарными деяниями. И в этом новом христианском мире именно коми народу уготовано место «на земле», а языческой чуди — под ней.

Лесные и домовые духи

Богиня-мать

В Патриаршей летописи, в статье о Стефане Пермском отмечается,