Война, в которой я победила - Кимберли Брубэйкер Брэдли

– Но на такие вот собрания я ходила, – продолжала она. – На всякие там охотничьи завтраки, обеды. Однажды побывала даже на охотничьем балу. – Она пристегнула подпругу со своей стороны и передала мне под животом левый край.

– И тебе нравилось? – спросила я.

– Нравилось.

Это меня удивило. Когда мы только приехали к Сьюзан, она так горевала из-за смерти Бекки, что ей вообще ничего не нравилось, и она никуда не выходила.

– Во всяком случае, воспоминания у меня остались самые тёплые, – добавила Сьюзан.

– Это как, тёплые? Недавние? Ты при нас вроде не ходила. – Я с трудом впихнула Коржику в рот удила.

– Тёплые – значит, счастливые. Радостные.

– Но теперь ты пойдёшь домой, да ведь? – Я перекинула поводья и повела Коржика из денника.

Выйдя наружу, я остановилась и стала высматривать Мэгги.

– Коржик! – всплеснула руками какая-то незнакомая дамочка. – Вы только посмотрите, это же Коржик! Ба, да здесь и сама мисс Смит! – Она протянула руку Сьюзан, и та горячо её пожала. – Вы снова выезжаете?

– Нет-нет, – улыбнулась Сьюзан и потрепала меня по плечу. – Это моя протеже, Ада. Коржик теперь на её попечении.

Дамочка и мне руку пожала.

– Тебе крайне повезло, – сообщила она мне. – Этого пони Бекки отлично выездила.

И они продолжили щебетать со Сьюзан. На другом конце двора я наконец заметила Мэгги рядом со своей лошадкой, Иви, и подвела Коржика к ним. Только я успела подтянуть подпругу и взобраться в седло, как раздался сигнал из рожка, чему все почему-то дружно рассмеялись. Сьюзан помахала мне с улыбкой из толпы. Я кивнула ей и подобрала поводья.

– Ты что, боишься, что ли? – спросила меня Мэгги. – Вид у тебя напуганный. А мне казалось, ты вообще ничего не боишься.

Если показать, что боишься, мама взъестся ещё пуще – это я с детства усвоила. И с тех пор своих страхов старалась не выдавать.

– Тут так много людей, – перевела я разговор.

– До войны всегда так было, – сообщила Мэгги. – Когда сезон, так с собаками раза три в неделю выезжали.

Только в этот раз никаких собак не было. Мы шли не по следу добычи, а по кусочкам бумаги, которые разбросал Фред, проехав тут верхом за пару часов до нас. Возглавлял толпу лорд Тортон. Мы же с Мэгги придержали своих лошадок, пока двор не опустел и, как младшие участники, поплелись в самом конце.

Однако мелькающие мимо скакуны вывели Коржика из равновесия. Ему захотелось с ними потягаться, и он рванул вперёд. Я натянула повод сильнее, но он не унимался и беспокойно жевал удила. Бока заблестели от пота. Я обхватила его руками за шею и затараторила: «Стой, стой, ну всё! Прекрати, спокойно!»

Коржик упёрся в повод, потом дёрнулся вбок. Зачастил, стал рваться вперёд.

– Да пусти его, – окликнула меня Мэгги. – Пусть побегает, быстрее успокоится.

Я пустила его бежать, но поводья не ослабила – наоборот, приходилось тянуть их так, что ремни впились в пальцы. Странное дело – раньше Коржик всегда слушался.

– Ты его так только подгоняешь! – крикнула Мэгги. – Ослабь!

Но я не могла. Смелости не хватало. Из-под копыт Коржика шмыгнул кролик, и я испугалась ещё больше, чем Коржик. Руки жгло, каждый вдох резал грудь. Ветер нагонял на глаза слёзы.

Впереди показалась широченная канава с водой. Иви плюхнулась в воду и перешла на ту сторону вброд. Коржик заколебался, потом прыгнул. Меня подбросило вверх, вышвырнуло из седла. Коржик приземлился на той стороне. Я полетела дальше.

На лету я отпустила поводья, втянула руки, сгруппировалась и приняла удар на плечи, как учила леди Тортон. Прокатилась по траве клубочком – и ничуть не ударилась. Коржик запрыгал на месте, тут же запутавшись ногами в поводьях – ещё немного и порвал бы их к чёртовой матери. Я вскарабкалась на ноги.

Рядом с Коржиком остановил своего Обана Джонатан.

– Полегче, полегче, – приказал он Коржику. И добавил, обращаясь ко мне: – Ты как, в порядке?

Я кивнула. Прямо чувствовалось, как лицо горит. Давненько я не падала – последний раз ещё до больницы.

Джонатан спешился, распутал поводья и предложил меня подсадить.

– Я сама могу, – буркнула я.

– Конечно, можешь, – улыбнулся Джонатан. – Я просто как бы изображаю джентльмена.

Мне стало стыдно, что я ни за что ни про что на него так ощетинилась.

– Извините, – сказала я. И позволила ему подсадить меня в седло.

– Ничего страшного, – махнул он рукой. – Всё-таки не зря у нас тут шутят, что это канава шампанского.

Я не поняла.

– На ней много кто из седла вылетает, – пояснил Джонатан. – А обычай такой, что если упадёшь на охоте, то потом надо проставиться хозяевам бутылкой шампанского. – Он ухмыльнулся. – Но ты не переживай. Не думаю, что бумажная тоже за охоту считается. И потом, ты как-то для шампанского ещё маловата.

Я нахмурилась. Почём мне знать, что это вообще, шампанское. Шампанское – что?

– Вино такое, с пузыриками, – подсказала Мэгги. – Французское. Я пробовала, забавное. – Она бросила взгляд на Джонатана, который уже вскинул брови, и добавила: – Ну как пробовала, глоточек всего.

Остальные давно ускакали вперёд, и мы пустились вслед за ними лёгким кентером. В повод Коржик больше не ложился – то ли устал, то ли чувствовал, что виноват. Скорее всего, устал.

– Где ты училась ездить верхом? – спросил меня Джонатан.

– Тут. Меня Фред учит. – Мне кое-что вспомнилось, и я усмехнулась. – Вообще-то я ведь с твоего коня начинала, с Обана. Он прыгнул к нам в загон. А я прыгнула на нём обратно.

Джонатан уставился на меня.

– Так это была ты?!

– Я. – В тот день я познакомилась с Мэгги, она тогда сильно ударилась головой.

– А мама рассказывала, что там была девочка из эвакуированных, – удивился Джонатан. – Якобы хромая какая-то, из лондонских трущоб. По её словам выходило, что все остались живы только по счастливой случайности.

– Пожалуй, так и было. Я ведь тогда совсем ничего не умела. Но я не хромая.

– Вижу, – сказал Джонатан.

– И никогда не была, – быстро добавила я.

Мэгги хмуро зыркнула на меня, но ничего не сказала. Джонатан тоже ничего не сказал.

– У тебя здоровский конь, – вставила я, чтобы нарушить неловкое молчание.

– А сестра вот его терпеть не может, – ухмыльнулся Джонатан.

– Знаю, – кивнула я. – Но мне он очень нравится. Не сбросил меня тогда, хотя мог. И на вид такой красивый.

До грациозного, элегантного Обана моему Коржику было как до луны. Или как мне до Мэгги – точнее, достопочтенной Маргарет Тортон.

Мы проехали ещё немного, перемахнули через какую-то оградку и очередную