Дед Макабка - Борис Александрович Емельянов

На улице Колька долго глядел на товарища.

— Выручил, Макабка! — сказал он с удивлением. — Хм!

Вот тебе и «хм»!

Дед Макабка был справедливым человеком.

Рыбак Макабка

Однажды дед Макабка поймал ерша. Маша и Колька смастерили ему удочку, совсем настоящую, с крючком, поплавком и грузилом. Вместе с Машей он отправился на реку, на мост, сел рядом с настоящими рыбаками, поглядел по сторонам, поплевал на червяка и закинул длинную леску в воду.

Ёрш схватил приманку. Поплавок нырнул, рыбаки со всех сторон закричали: «Тащи! Тащи!» Дед Макабка дёрнул удилище, и колючий растопыренный ёрш пулей вылетел из воды и упал на мост.

Дед Макабка ухватил свою добычу обеими руками и кинулся бежать к дому, позабыв на мосту удочку и банку с червяками. С разбегу он влетел в калитку и едва не ушиб до смерти щенка Шарика и кота Ваську.

— Вот! — сказал Макабка и положил ерша на крыльцо. — Поймал!

Все домашние тогда подошли к крыльцу ближе — глядеть на улов: бабушка, Шарик, две безымянные курицы, гусь Кепка, кот Васька и петух Павлин.

Дед Макабка с подозрением поглядел на кота: не украл бы Васька ерша. Кот с малолетства был на лапу нечист. Но Васька хорошо знал ершову породу и связываться с колючей рыбёшкой не захотел.

На дереве во дворе сидели знакомые воробьи: они и без того нехорошее чирикали про Ваську.

Беда пришла неожиданная и нечаянная.

Петух Павлин высунулся вперёд, клюнул ерша в голову, перехватил поперёк и, хлопая крыльями, полетел по двору. У всех на глазах Павлин вознёсся на курятник и в три глотка управился с ершом вместе с колючками. Даже кот Васька, сам жулик, не ожидал от петуха такой прыти.

Конечно, дед Макабка должен был заплакать. Никакой ведь он был не дед, а просто маленький мальчишка, и ерша он поймал первого в своей жизни.

Дед Макабка не заплакал. Он погрозил петуху Павлину кулаком, повернулся, поправил, как полагается, свои штаны с белыми пуговицами и зашагал вон из дому. Маша побежала за ним следом.

На мосту, на речке, он нашёл свою удочку и банку с червяками, сел и поймал второго ерша.

Все тогда сказали: «Рыбак!»

Доктор Макабка

Щенок Шарик заболел. Он сидел у ворот один-одинёшенек и печально смотрел на гуся Кепку. У этого гуся на голове была такая нашлёпка с козырьком, потому его и прозвали Кепкой. Кепка, переваливаясь, бродил по дороге и подбирал арбузные корки под самым носом у Шарика. Кепка никак не мог понять, почему лохматый Шарик не лает и не прыгает. Вчера только они бегали вместе и ловили друг друга за хвосты, а сегодня — вот.

Кепка захлопал крыльями и закричал по-гусиному:

— Нехорошо! Эй, люди!

Дед Макабка вышел из дому. Кепка скрылся в подворотне, а Шарик не двинулся с места и посмотрел на Макабку строго и непонятно. Большая, мутная слезинка ползла по щенячьему носу.

Чистая, блестящая шёрстка Шарика стала пыльной и тусклой.

Макабка сейчас же побежал к бабушке и доложил, что Шарик плачет, и бабушка очень обеспокоилась. Она знала, что собаки, маленькие и большие, никогда не плачут зря.

К вечеру Шарик слёг. Бабушка принесла ему молока в плошке. Он понюхал плошку и лизнул бабушке руку, а пить молоко не стал.

Деду Макабке стало так жалко Шарика! Еле-еле он дождался утра и, как только бабушка ушла на огород полоть картошку, тотчас же побежал к Маше. У неё во дворе стояла старая детская тележка. Дед Макабка положил в тележку соломы, на солому уложил Шарика и сверху накрыл щенка собственным своим одеялом. Наружу торчали только чёрный шершавый собачий нос, одно ухо и один глаз. А потом Макабка смазал сливочным маслом колёса у тележки, чтобы они не скрипели и не беспокоили Шарика, и они поехали.

Дед Макабка хорошо знал, где помещается колхозная лечебница для коров, лошадей и поросят. В эту лечебницу Маша ещё вчера носила своего ягнёнка, а дед Семён водил козу. Туда вот и приехал поутру со своей тележкой дед Макабка.

— Шарик заболел, — сказал он коротко ветеринарному фельдшеру Фёдору Фёдоровичу. — Надо лечить.

Фёдор Фёдорович посмотрел на деда Макабку и на Шарика. Шарик тоже посмотрел на фельдшера одним глазом, и дед Макабка посмотрел… Оба они хорошо и жалобно посмотрели на фельдшера.

— Ладно, — сказал тогда Фёдор Фёдорович. — Сейчас я поставлю поросёнку компресс и дам чёрной корове касторку, а потом займёмся Шариком…

Этот колхозный фельдшер долго лечил Шарика. Шарик был тяжело болен, и ему впрыскивали лекарство — пенициллин. И каждый день дед Макабка привозил Шарика в лечебницу на приём и увозил обратно домой. И три раза в день кормил щенка сахаром.

И вот как-то незаметно Шарик стал поправляться. Он понемножку пил молоко и вилял хвостом, и шёрстка на нём опять посветлела и заблестела на солнце.

А потом вдруг в лечебнице, во дворе, Шарик вылез из тележки, вильнул на прощанье хвостом фельдшеру и побрёл, пошатываясь, домой на своих четырёх лапах. Хватит, мол, поболел, пора и честь знать. До свиданья, товарищи доктора, привет!

Гусь Кепка и петух Павлин подняли крик на всю улицу, когда увидели, что Шарик сам, на своих ногах, идёт домой. Бабушка вышла на крыльцо встречать щенка. Колька и Маша прибежали поздравлять Шарика с благополучным возвращением.

Бабушка долго потом благодарила фельдшера Фёдора Фёдоровича, а он смеялся и отвечал:

— Не за что! Вылечил Шарика вовсе не я, а знаменитый доктор Макабка!

Все это слышали.

Макабка путешественник

Макабка проснулся рано. Солнце светило в окна прозрачным холодным светом. Горшки и кастрюльки возле печки стояли вверх донышками, — стало быть, бабка ещё не поднималась.

Дед Макабка надулся и повернулся на левый бок, лицом к стенке. Он уже собрался засыпать заново, досматривать сон про Ворошилова и Будённого, но под окном в саду кто-то вздохнул и фыркнул, и Макабка перекатился с левого бока на правый.

Цветы на подоконнике шевельнулись, чёрная страшная