Кот, который нам нужен - Евгения Александровна Русинова

котом. И сразу же вспомнил, как увидел его впервые. Тогда сердобольная соседка с четвёртого этажа спросила у его мамы, не нужны ли им котята. Потому что кто-то подкинул к подъезду целую коробку с маленькими пушистыми комочками. Там был один рыжий и парочка сереньких… Но Никите больше всего понравился чёрный, как уголёк, котёнок с голубыми глазками. Он так смешно пищал, требуя еды. И доверчиво подставлял свою голову-помпон под детскую ладошку, чтобы его погладили. Мама тогда устало ответила: «Нет, не нужны. Мне детей хватает». Рыжий и серые котята потом куда-то быстро исчезли. Никита подозревал, что с ними случилось что-то плохое. А чёрный прижился во дворе, и его даже время от времени подкармливали местные старушки.

Бедный, всё-таки ему и так непросто живётся. А тут ещё этот Владик. Если тому какая-то идея втемяшилась в голову, ни за что не отступит.

И тут Никиту осенило.

— Тебя отец искал… — соврал он.

Во дворе и в школе знали, что отец Бойкого — главврач городской больницы, строгий и вечно занятой человек. Каждую секунду он решал вопросы по спасению жизней других людей, а времени на собственного сына у него почти не оставалось. Владик уважал своего отца, как и все вокруг, но немного побаивался. Если тот по какой-то причине его искал, значит, дело серьёзное. Наверно, будет ругать за пожар от кроссовок… Хотя там и огня-то никакого не было, дымовуха одна. С Бойкого разом слетела вся его бойкость.

— Если б искал, позвонил бы… — с сомнением протянул Владик.

— Да я почём знаю? — Никита пожал плечами, косясь на кота. — Просто твой папа просил передать, если тебя увижу, чтобы ты немедленно шёл домой.

Бойкий втянул голову в плечи, достал телефон, нажал кнопку вызова, но тут же сбросил звонок и смущённо посмотрел на друзей:

— Я, пожалуй, пойду.

Он рванул домой со всех ног, словно там его ждал не отец, а настоящий Дед Мороз, который вот-вот растает от летнего зноя. Компания, оставшаяся без лидера, сразу потеряла интерес к своему подопытному. Один за другим мальчишки тоже стали расходиться.

Но кот не спешил удирать. Он по-прежнему вёл себя странно, выгибался дугой, высоко поднимал лапы и пару раз даже опрокинулся на спину. Будто его заставляли плясать на раскалённой сковородке.

— Что они с тобой сделали? — Никита присел, осторожно перехватил кота поперёк живота, приподнял, рассматривая его со всех сторон. У того учащённо билось сердечко — тук-тук, тук-тук, — словно кто-то очень быстро печатал текст на клавиатуре. Он уже выдохся, но всё же пытался защищаться и царапаться. По Никитиной руке скользнуло что-то гладкое. «Это же скотч, — вдруг догадался Никита. — Бойкий с компанией обмотали им лапы кота».

Освободить беднягу от липких «рукавиц» оказалось непросто. Но он понял, что Никита хочет ему помочь, и терпел. Наконец последний кусок коварной ленты был отодран от шерсти. Кот дёрнулся и чёрной стрелой метнулся куда-то в сторону подвала.

— Больше им не попадайся! — крикнул вслед Никита.

Кот был спасён. Но кто поможет решить проблемы Никиты? Их было целых три: треснутый скейтборд, Стешка с её сломанной ногой и связанный с этим секрет, который они договорились хранить от родителей. Но как долго ещё сестра сможет молчать? Не проще ли набраться смелости и рассказать самому?

Тяжело вздохнув, Никита направился туда, куда шёл изначально, — за мороженым.

3. Бегство

В магазине Никита долго выбирал, взять ему большой сахарный рожок или сэкономить и остановиться на стаканчике с пломбиром. Потом он решил, что беречь карманные деньги нет никакого смысла — их у него всё равно ничтожно мало. И даже если он совсем не будет ничего тратить, то купить новый скейтборд сможет лет через сто. В лучшем случае через девяносто девять. Можно даже не мечтать!

Лишь на кассе Никита вспомнил, что так и не позвонил маме. Но ведь и она тоже, отчего стало совсем грустно. Значит, его до сих пор никто не хватился. Мама из-за хлопот со Стешей попросту не заметила, что сына нет дома.

На улице было по-летнему хорошо. Солнце, занавешенное лёгким тюлем из полупрозрачных облаков, не обжигало, а пригревало. Так же тепло и уютно бывает, когда тебя гладят любящей ладонью по щеке. Вот и солнце ласкало лучами прохожих, перекрашивало их белые рубашки и платья в нежно-кремовый цвет. В воздухе пахло чем-то сладким — всё ещё густо цвела сирень. Но Никита брёл домой и ничего этого не замечал. Даже мороженое не могло скрасить его мрачные мысли.

Во дворе он снова увидел чёрного кота. Тот будто ждал Никиту и при его появлении тут же кинулся ему наперерез.

— Ну хоть кто-то мне рад, — Никита криво улыбнулся.

Кот так старательно тёрся о ноги, что, казалось, скоро зашоркает до дыр Никитины джинсы. Время от времени он останавливался, задирал голову, вглядываясь в лицо мальчика, а потом снова продолжал выписывать вокруг его щиколоток восьмёрки.

— Решил всё же сказать мне спасибо за спасение? Ладно, принято. — Никита попробовал обойти кота, но тот снова метнулся ему под ноги. Мальчик споткнулся, взмахнул руками, удерживая равновесие, и… плямс! Подтаявшее мороженое крупной белой кляксой шмякнулось на землю. Кот победно мяукнул и принялся жадно слизывать сладкую лужицу с асфальта.

— Так вот чего ты добивался! — догадался Никита. — Какой хитрюган!

Кот кивнул, словно принимая комплимент. Он умудрялся одновременно и есть, и громко урчать от удовольствия. С точно таким же приятным звуком, отзывающимся мурашками где-то в затылке, работал старенький холодильник у бабушки на даче. Вот бы сейчас оказаться там. Бабушка всегда говорила Никите, что знает его чуть дольше, чем Стешу, а потому любит его капельку сильнее.

— Эй! — мысли о бабушке и даче отсёк грубый оклик.

Никита оглянулся — ему издалека махал кулаком Владик Бойкий. Ох, вот влип-то! Сейчас он накостыляет ему по первое число за то, что соврал про отца. Бойкий был плечистым, упитанным и на целую голову выше всех остальных одноклассников. Не то что Никита — низенький и щуплый. Он в жизни никогда ни с кем не дрался, не стоило и начинать.

— Это всё из-за тебя! — с укором сказал Никита коту.

Тот внимательно посмотрел на обвинителя, прищурился. А потом как ни в чём не бывало облизал морду языком.

— Глупый кот! Если бы не ты…