Фредди. Жизнь, полная риска - Дитлоф Райхе

Я еще не открыл глаза, но уже твердо знал — я дома. У себя в гнезде. И мне не нужно было для этого принюхиваться или ощупывать свое обиталище. Мы, хомяки, всегда знаем, где просыпаемся.

По моим подсчетам выходило, что я проспал ночь и еще день. Сон — лучшее лекарство для хомяка, говорила моя прабабушка. Я сладко зевнул и выбрался наружу. Теперь нужно как следует потянуться-растянуться, иначе буду ходить как вареный. Такие упражнения для хомяка — как чашка кофе для людей. С утра без этого никуда. И тут мой нос уловил запах, вернее, не запах — аромат. Нежнейший аромат, который исходил от… от мучных червей! Вот они, голубчики, лежат у меня в кормушке, целых три штуки! Я набросился на лакомство, как будто сто лет не ел.

— Welcome home, Kid! Добро пожаловать домой, малыш! — возле клетки стоял мастер Джон. — Как ты себя чувствуешь?

«Превосходнейше, дорогой мой мастер Джон!»

В подтверждение я помахал мучным червем, зажатым у меня в зубах. Я даже подумал, не порадовать ли мне мастера Джона каким-нибудь художественным сальто-мортале. Но потом передумал. Во-первых, потому, что для этого мне бы пришлось отложить своего червяка, а во-вторых, потому, что мастер Джон и без того выглядел вполне довольным. И радостным. Вон стоит улыбается…

Я доел своих червяков и задумался. По-хорошему, теперь нужно было бы заняться туалетом, привести себя как следует в порядок. Но я решил отложить на некоторое время эти процедуры. Пойду лучше поприветствую остальных обитателей.

Я выбрался из клетки и шустро спустился по своей веревочной лестнице вниз.

— Добрый вечер, дружок! — услышал я.

— Сэр Уильям! — Я готов был броситься ему на шею.

— Ну что, как ты себя чувствуешь? — мягким голосом спросил он, подходя ко мне.

— Отлично! — заверил я кота. — Я чувствую себя как хомяк весной!

— Ну и замечательно, — сказал он и расплылся в улыбке. Казалось, он с трудом сдерживается от смеха.

Интересно, чего они все так улыбаются? И мастер Джон, и вот теперь сэр Уильям. Что во мне такого смешного?

— Что-нибудь не так? — спросил я.

— Нет-нет, — поспешно ответил сэр Уильям и тут же скрылся в соседней комнате.

Очень странное поведение.

Я прошел мимо письменного стола. Пока я не собирался включать компьютер. Успеется. Но мне было приятно видеть моего верного друга на привычном месте. Я радовался про себя, что уже завтра смогу снова приняться за свой роман. А что если назвать его «Новый Франкенштейн. В логове у Летучей Мыши»? По-моему неплохо. Даже замечательно! Под конец эта летучая мышь сойдет у меня с ума. От всех своих злодеяний. Да, так и сделаю. Только не сегодня. Сегодня у меня праздник. Я уже было направился к двери, ведущей в соседнюю комнату.

И тут передо мной возникли Энрико и Карузо. Но что это с ними? Почему им вдруг вздумалось изображать монахов?

Они действительно выглядели как два монаха. Шерсть на макушках у них куда-то подевалась. Видна была только розовая кожа. Казалось, будто у них выстрижена настоящая тонзура, что-то вроде лысины. Такие круглые лысины выбривают себе монахи-католики.

Ну конечно! Как же я забыл! Ведь этот изверг выстриг мне всю шерсть на голове! Обрил наголо! Вот почему так странно улыбались сэр Уильям и мастер Джон! Но что тут, спрашивается, такого смешного? И почему Энрико с Карузо соорудили себе такое «украшение»? Наверное, из солидарности со мною! Из сочувствия, вот почему, — догадался я.

— Дражайший брат Карузо, смотри, у нас пополнение!

— Вижу, брат Энрико! Хомяк решил пойти в монахи!

— А может, нет? Карузо, приглядись получше! Может, это у него не тонзура, а такой высокий лоб? Как у гениальных мыслителей?