Война, в которой я победила - Кимберли Брубэйкер Брэдли

Джейми сглотнул.

– Жаль, – заключил он.

Глава 20

Как только Рут расправилась со своей порцией, она ушла к себе наверх и снова заперлась в комнате.

– А она не очень-то хорошо к нам относится, – заметила я.

– Сложно её в этом винить, – сказала Сьюзан. – Господи, бедная девочка.

– По мне, – встрял Джейми, – так как будто совсем не бедная.

Час спустя вернулись лорд и леди Тортоны. Лица у обоих были чрезвычайно сдержанными, а вели они себя подчёркнуто вежливо. Очевидно, оба ещё злились – это я нутром чуяла. Раньше, бывало, мама тоже так: сначала улыбнётся – а через минуту как пойдёт меня мордовать. При этой мысли внутри у меня всё скрутило. Я придвинулась поближе к Сьюзан.

– Ада, если хочешь, иди почитай у себя, – сказала она мне. – Я вам читать сегодня не буду.

– Ну ма-ам! – взвыл Джейми.

– Не сегодня, – отрезала Сьюзан. – Можете почитать сами в кровати или посидеть со мной здесь, внизу, послушать новости. Выбирайте. – Обычно после девятичасовой радиосводки мы все ложились спать.

Я пошла к себе. Комната стояла холодная, но у меня хватало одеял. Я укуталась поуютней и раскрыла словарь.

Христианство. Религия, основанная на личности и учении Иисуса из Назарета; система догм и обрядов, сопряжённых с данной религией.

Еврей. Представитель национально-культурной общности, ведущей происхождение от древнего народа земли Израиля, восходящего, в свою очередь, к Аврааму как общему предку.

Иудей. Представитель еврейской национальности, исповедующий религию иудаизм.

Иудаизм. Монотеистичная религия иудеев.

Монотеистический. Относящийся к монотеизму – вере в единого бога.

Ничего из этого нисколько не проясняло ситуацию. Наш пастор тоже говорил, что бог един. Вроде как есть Бог-отец, Бог-сын – то бишь Иисус Христос, – и Бог-Святой-Дух, но все они как бы одновременно один единый бог. Я как-то спросила нашего пастора после одной особенно невнятной проповеди, как так. Ответ он мне тоже дал не особенно внятный, разве что заверил, что бог точно-точно един.

Но если я верю в единого бога, и Рут верит в единого бога, то чей же бог настоящий?

Спросить у Рут я как-то всё-таки побоялась.

Лорд Тортон на следующее утро уехал. Сьюзан провела для Рут урок внизу, за общим столом, за которым сидели и мы с Джейми. Как только урок закончился, Рут собрала учебники и исчезла в своей комнате, заперев дверь. За едой что она, что леди Тортон сидели совершенно молча, по разные концы стола.

На третий день за обедом Рут заметила на мне бриджи для езды и спросила:

– Ты ездишь верхом?

– У меня есть пони, – ответила я. – Я держу его на конюшне у леди Тортон, а за постой там работаю.

– Люблю лошадей, – сообщила Рут. – И ездить верхом люблю.

Я ничего не ответила. Тогда она сказала:

– Можно, я схожу с тобой на конюшни?

– Нет, – отвесила леди Тортон и тут же сделала такое движение ладонями, будто вытирает с них грязь. – Немка в нашем имении, подумать только! И это в те дни, когда в особняке ведутся работы для нужд фронта!

– Я только на конюшни, – попросила Рут. – К особняку не буду подходить.

Леди Тортон презрительно фыркнула.

– Исключено, – отрезала она.

Местные тоже не доверяли Рут. Когда мы со Сьюзан вставали в очередь за продуктами, на нас беспокойно оглядывались и косились. Только однажды Сьюзан взялась рассказать людям, почему Рут живёт у нас, но больше в объяснения не пускалась.

– Привыкнут они к ней или нет – я в этом роли не сыграю, – сказала она. – Так что лучше поберегу нервы.

По крайней мере за первую неделю Рут нас во сне не прирезала. Как-то раз, когда она вышла прогуляться, Джейми покопался в её вещах и явился к нам с известием, что не нашёл там ничего, кроме одежды, расчёски да зубной щётки. За такие дела Сьюзан принялась ругать его на чём свет стоит. Меня же это только порадовало, и я прямо так и сказала. Сьюзан заявила, что разочарована в нас обоих, а леди Тортон ничего не сказала, но вид у неё был довольный.

– Почему Гитлер ненавидит евреев? – спросила я у Сьюзан. – Потому что они верят в ложного бога?

Только если Рут и Гитлер верят в разного бога, не выйдет ли так, что мы с Гитлером верим в одного? От этой мысли к горлу подступила тошнота. Всё-таки Гитлер убил маму и чуть не убил меня саму.

– Нет, – ответила Сьюзан, – они не верят в ложного бога. Никто не знает, откуда у Гитлера ко всему столько ненависти. Гитлер не поддаётся разумному объяснению.

Джейми сняли с руки гипс. Мышцы на руке от неиспользования совсем исхудали, зато кости и в самом деле срослись как новенькие. И вообще вся рука скоро станет как новенькая, ведь это пообещал нам доктор Грэм. Потому что если кости вовремя лечить, то они исправляются. У Джейми, к примеру, даже шрама не будет.

– Если бы твоей косолапостью занялись ещё при рождении, – сказала мне Сьюзан, – сейчас бы и следа не осталось, будто всегда и было, как положено. Ты бы сейчас даже не помнила об этом.

Об этом я бы всегда помнила.

Рут уловила конец разговора и спросила меня:

– Так вот почему ты прихрамываешь? У тебя была косолапость? А что это такое, косолапость?

Я посмотрела на неё с выражением, которое подцепила у леди Тортон, и холодно сказала:

– Я не прихрамываю. И не имею ни малейшего понятия, о чём ты.

Глава 21

Наконец-то составили новое расписание пожарных дежурств. Как-то Сьюзан вернулась домой с работы в Добровольческой службе и протянула мне бумагу. Я пробежала её глазами в поисках своего имени.

– С леди Тортон! – вскричала я и пихнула бумажку обратно Сьюзан. – Они меня поставили с леди Тортон!

– А что такого, – отозвалась Сьюзан. – Ты же знала сама, что дежурят в парах.

Дежурить в паре с леди Тортон мне совсем не хотелось. Мне вообще дежурить в паре не хотелось, а уж тем более с ней.

– Ну, ты понимаешь, о чём я, – буркнула я.

– Нет, не понимаю, – покачала Сьюзан головой.

Всё она понимала, просто не хотела признать.

Нас поставили на раннюю смену, с восьми вечера до десяти. В назначенный день мы хорошенько укутались и вышли из дома в темноту надвигавшейся ночи. Бензин теперь отпускался с ограничениями, и даже леди Тортон предпочитала ходить пешком всюду, куда можно было дойти.

Чёрное небо покрывали плотные тучи.