Котулху-Мявн и проклятие Солнечного города - Агния Александровна Кабитова

все замки, щеколды и тайные механизмы. Ему постоянно чудилось, что его раскроют и найдут. Хотя, учитывая расторопность полиции, об этом не стоило волноваться. А может, специальные слуги короля следили за ним? Да и эти, пока им не пригрозишь, внимания не обращали. Магистр сделал дыхательное упражнение. Глубокий вдох, глубокий выдох. Еще раз. Главное – не забыть потом, что надо продолжить дышать. У него уже так было, чуть не посинел.

Откинув лишние мысли прочь, он подошел к своему рабочему столу. На нем аккуратно лежала карта с прикрепленными булавками бумажками. На каждой были записаны имена жителей, их работа, проблемы. Рядом рукой Магистра виднелись приписки «не могут договориться о…», «спорят из-за…», «просто друг друга ненавидят» и прочие. И везде он дописывал цветной тушью, что сделать, чтобы усугубить происходящее. Край карты придерживали книги по узурпации власти, томик «Настоящего тирана» и банка с пойманным кусочком призрачного тумана.

Спроси Магистра, откуда и как появился туман, он бы не смог точно ответить. Но первые он заметил его вытекающим из памятника «Путешественникам Межмирья». Может, те принесли его из другого мира или даже просто страны. Может, эта штука как вирус, состоящий не из микробов, а из магии? Трудно сказать. Но она точно разрасталась. И, самое интересное, она словно оживала. Даже тот кусочек в банке. Магистр фотографировал его и складывал фотографии в специальный альбом «Гениальных наблюдений».

Да, ему хотелось проявить свой интеллект и в этом. Вообще, ему нравились научные изыскания. Всякие там типологии, наблюдения, теоретизация и научный подход. Но на них честным путем много не заработать. По крайней мере, вряд ли королевская ассоциация ученых дала бы ему грант на «изучение социального строя улиток для фейской верховой езды». А ведь тема в научной среде вовсе не раскрыта. Поэтому Магистр выбрал путь золота. И кто бы его осудил? Может, его собственная совесть? Хотя после всех неудач и насмешек коллег из научного сообщества совесть как-то примолкла, сердце ожесточилось. Магистр опять помотал головой. Он заметил, как сгусток злобного тумана в банке будто наблюдает за ним.

– Может, ты чувствуешь боль?

Сгусток мигнул парой огоньков.

– А гнев?! – Магистр внезапно со всей силы шарахнул по столу.

Все книги подпрыгнули, а банка опрокинулась набок, чуть не упав со стола. Мерцание не усилилось. Но и гнев был показной.

– Я ненавижу всех, кто причинил мне боль, – вдруг совершенно спокойно, даже умиротворяюще произнес Магистр.

В этот момент сгусток затрепетал, засиял. Магистр заметил, как тонкие нити мрака начали просачиваться сквозь плотно закрытую с помощью вакуума банку.

– И я им отомщу. Всем отомщу. Кому было хорошо, пока мне было плохо.

Крышка банки издала хлопок. Сгустившийся мрак полился оттуда, заполняя комнату и самого Магистра.

Глава 7

Воспоминания

Солнечный город напоминал россыпь звезд на ночном небе. Мерцающие огоньки освещали небольшие улочки, но с каждым днем свет становился все тусклее, безжизненнее. Вместо яркого и теплого сияния все чаще день заполняли серый туман и липкая морось. Они будто смазывали мир, ослепляли всех жителей. И, казалось, вместе с солнечным светом куда-то медленно утекали радость и веселье. Недавнее появление монстра, может, и не вызвало бы прежде подобного интереса, но сейчас… Сейчас это было хоть какое-то развлечение. А главное, эмоции. Когда человека покидают эмоции, он тонет в собственной боли, даже мир вокруг кажется ему серее. А когда мир и правда становится серее…

Котулху-Мявн с ужасом смотрел на свое отражение в маленьком зеркальце в форме рыбки. Вместо мощных лапищ теперь у него были маленькие пушистые отростки с крохотными коготками. Вместо способных создать торнадо крыльев – какие-то тонкие палочки с розовыми перепонками. Вместо больших мерзких и склизких щупалец – маленькие мерзкие и склизкие щупальца. Ну ладно, хоть что-то не поменялось. Щупальца остались вместе с рядом перепонок. И глаза. Яростные, неподходящие для котенка.

– И теперь это я? – милым тоненьким голоском спросил он.

– Определенно, да, – сэр Пур-Пур с опаской посмотрел на лакрицу, но, не сумев побороть голод, съел парочку. У него теперь был кулек с лакрицей на по-настоящему экстренный случай. – Хочешь?

Маленький комок шерсти попытался изобразить грозный рык.

– Нет, жалкий смерфтный, мьяуф-ф-фь! Не страш-ш-шно?

Сэр пожал плечами. На что в ответ получил пару проклятий тоненьким голоском.

– И что мне теперь делать, жалкий, эм, горожанин? – думая, как бы сбежать, монстрик без стеснения оглядывался по сторонам в поисках выхода.

– Добрые дела, – наобум ляпнул сэр. – Тысячу добрых дел!

Он попытался придумать максимально нереальное к исполнению задание. Но на которое в их отделе нашлись бы бланки.

Правая бровь монстрика поднялась вверх, а пара щупалец дернулась. Лапки его потянулись за чем-то, желательно тяжелым.

– А ну-ка повтори, смертный.

– Тысяча добрых дел или я, – Пур-Пур от страха сменил голос, перейдя на бас, его шерсть встала дыбом, – превращу тебя в еще меньшую букашку!

Он выставил лакрицу вперед. Это было неосознанное, но на удивление удачное решение. Монстрик вздыбился и в ужасе отпрянул.

– Не вынуждай меня идти на крайние меры. Очень зловещие крайние меры.

Монстрик с ужасом уставился на черные кусочки. «Видимо, злобное колдунство этого трусливого волшебника идет через эти заколдованные жуткие угольки, – подумал Котулху-Мявн. Скорчив рожицу, он опасливо уставился на лакрицу. – Какой злой гений выдумал ее?»

Нехотя монстрик согласился на сделку. В это время сэр Пур-Пур с ужасом думал, что бы нацепить на арестованного. И как считать добрые дела. Вообще у них были специальные приборы для служебных животных, но их все разобрали. Полки с ошейниками для сторожевых фениксов и крокодилов давно опустели, а для соколов-разведчиков их даже и не завели. Кто придумал взять на службу еще и этих существ? «Так мэр и придумал», – стараясь не меняться в лице, вспомнил сэр. Он отправил одного из подчиненных за механизмом.

Конечно, в проекте были отсчитывающие уравнивание правонарушений и условно правильных поступков датчики: помочь старушке донести тяжелый пакет, убрать мусор, посадить деревце, покормить бездомную зверушку, а лучше найти ей дом и так далее. Но отладить такой механизм было не так просто. До сих пор экспериментальные модели могли начать прибавлять баллы за то, что его владелец не делает ничего плохого – просто стоит и смотрит на небо. Или, того хуже, мог начать снимать баллы за, казалось бы, добрые дела! Поэтому серийного производства не случилось. До конца сэр не понимал, как эта штуковина считывала