Учебник вымогателя, или Искусство владения навахой, ножом и цыганскими ножницами - Денис Леонидович Черевичник

некоторые основатели авторских систем как в Европе, так и в США, сделавшие ставку на имидж матёрого головореза, любят апеллировать к собственному боевому опыту. К сожалению, как правило, гипотетическому и вымышленному. Но доверчивые неофиты, не отягощённые критическим мышлением и загипнотизированные рисунком на камуфляже, завороженно внимают байкам суровых мужчин об их героических эпохальных деяниях.

Рис. 38. И. В. Лебедев. «Самооборона и арест». Городовой наносит преступнику одновременно два удара, 1915 г.

Многие отцы-основатели пытаются внушить своим последователям, что совершенно неважно то, что их «системы» и «школы» опираются исключительно на их собственные взятые с потолка фантазии и теоретические выкладки. Однако, разумеется, это далеко не так. Представьте, что в армейском учебном подразделении снайперов готовит, скажем, чудом попавший на эту должность пейнтболист. Курсанты удивлённо рассматривают составленные им баллистические таблицы и задают закономерный вопрос: уверен ли он, что они будут работать для патронов 7,62 мм СВД и 9 мм ВСК-94? На что маститый инструктор покровительственно объясняет, что, конечно же, будут, так как он лично всё проверял и на пейнтбольном оружии, и на страйкбольном, и на «воздушках» из тира в парке аттракционов, а также стрелял из детского ружья пробкой и даже плевал из трубочки пластилином. «А какая разница, — возмутится пейнтболист, увидев поражённые лица солдат, — настоящая это винтовка или игрушечная и чем она стреляет?!» А на логичный вопрос, участвовал ли он в боевых действиях, держал ли когда-нибудь в руках боевое оружие и знает ли, что такое огнестрельные ранения, инструктор обиженно ответит, что нет, зато он несколько раз получал пейнтбольным шариком, что тоже неприятно и иногда даже остаются кровоподтёки.

В отличие от законопослушной Европы, во многих странах Латинской Америки проблема выбора не стоит так остро. Скажем, в колумбийских Кали или Букараманге совсем не сложно найти бойца с тремя десятками уличных драк и дуэлей, а то и с парой-тройкой трупов на совести. Что как минимум свидетельствует о наличии у него настоящего, а не декларируемого или вымышленного боевого опыта и подразумевает определённую искусность во владении ножом, а также понимание того, что и как нужно делать в настоящей мясорубке. Как показывает практика, общественное мнение там всё ещё смотрит на поножовщины довольно снисходительно — соседи по кварталу и случайные прохожие с гордостью объяснят и покажут, как найти кого-нибудь из местных головорезов, и даже проводят к его дому. Но что же делать соискателям в наших широтах, где специалисты подобного профиля не просто редки, а скорее уникальны и даже при наличии такого опыта и навыков, будучи в здравом уме, никогда их не афишируют? И как в стогу сена — среди терабайтов мусора «обучающего» видео и тысяч сомнительных гуру — найти ту самую иголку?

Рис. 39. Дуэль испанцев на ножах. Литография, начало XX в.

Рис. 40. Левое предплечье дуэлянта обмотано накидкой. Аргентина, 1919 г.

Но, к счастью для наиболее осторожных, недоверчивых и подозрительных неофитов, условий для выявления аутентичных школ владения ножом хватает — это и общая культура движения, и присутствие рудиментарных фехтовальных техник, и хорошая защита, и наличие стратегии, а также, разумеется, обязательные упоминания о существовании этих школ и систем в достоверных исторических источниках. Тайные занятия единоборствами, столетиями сокрытые от всего мира, — это миф, созданный конспирологами и коммерческим гонконгским кинематографом 1970-х. Как гласит известная немецкая пословица, «Was wissen zwei, wisst Schwein» («Что знают двое, знает и свинья»).

Рис. 41. Дуэль каморристов, 1972 г.

Даже наиболее секретные обряды и ритуалы самых тайных и законспирированных обществ и организаций раньше или позже становятся достоянием широкой публики. А уж массовые боевые искусства и единоборства — и особенно народные, такие как школы и системы ножа, всегда оставляли заметные следы в истории. Вне зависимости от эпохи и региона. Конечно же, при условии, что они действительно существовали.

Полиция Рио-де-Жанейро XIX века знала всех членов «секретных» банд капоэйристов поимённо, знала всю структуру организации, а также где и когда проходят их совершенно «тайные» тренировки с ножами, мачете и опасными бритвами. Поэтому меня всегда до глубины души трогают пасторальные истории о жителях Себу и других регионов испанских Филиппин, которые, согласно канонической легенде, втайне от испанцев в глубине джунглей, столетиями оставаясь незамеченными, практиковали боевые искусства. И это при том, что на протяжении более четырёхсот лет Филиппины — даже самые отдалённые островки и деревеньки — были просто нашпигованы внимательными и наблюдательными францисканцами, доминиканцами и иезуитами, от глаз которых не ускользало ни одно даже самое незначительное событие и происшествие в жизни их паствы. Какая-нибудь новость или сплетня ещё даже не успевали распространиться по деревне, а в Манилу и Мадрид уже летели тайные депеши от соглядатаев в рясах.

Очень важным критерием, свидетельствующим в пользу того, что Перед вами настоящая и проверенная временем боевая школа или хотя бы адекватный и здравомыслящий компилятор, является наличие таких старинных, истинно прикладных элементов, как использование для защиты от ударов левого предплечья, умение удерживать оружие в любой руке, захваты вооружённой руки противника, а также попытки его обезоруживания. Это как раз те самые техники, которые исчезли из фехтования в процессе его трансформации в спорт, и их наличие или отсутствие служит одним из водоразделов между спортивной и боевой ипостасями этого искусства.

Среди других хороших симптомов, дающих надежду на встречу с аутентичной или хотя бы просто с реалистичной компилятивной школой, также можно назвать использование верхней одежды, намотанной на предплечье невооружённой руки. Мне неизвестны ножевые культуры, в которых бойцы отказались бы от возможности применения импровизированных щитов и предпочитали встречать клинок соперника венами, артериями, связками и сухожилиями. Ни триста, ни сто лет назад, ни сегодня.

Разумеется, нельзя не упомянуть и круговую манеру передвижения. Линейные «челночные» перемещения вперёд-назад — это уже следствие влияния фехтовальной дорожки и прочих современных спортивных условностей и ограничений. Скажем, в старом боевом фехтовании бойцы старались зайти друг другу за спину, а в спортивном это запрещено правилами. Как, собственно, и захваты. А для чего в настоящем бою, когда речь идёт о жизни и смерти, искусственно ограничивать какие-либо техники, лишая себя дополнительного шанса на победу?!

Ну и, разумеется, ещё один из основных факторов, почти безошибочно позволяющих отличить настоящую, проверенную временем школу от неумелых поделок и эрзацев, — это дистанция. Практически все традиционные системы ножа, поднявшиеся до уровня искусства, в той или иной степени