Альманах гурманов - Александр Гримо де Ла Реньер

первых признаках этого недомогания; кроме того, это отличное средство против любой заразы, безотказное мочегонное и потогонное; наконец – и это, пожалуй, ценнее всех его целебных свойств – пунш рождает веселость, горячит воображение и почти никогда не пьянит. Но ведь для того, чтобы изготовить пунш, потребен ром, а с тех пор как проклятые англичане закрыли для нас доступ в море, напиток этот сделался величайшей редкостью[411], он подорожал, а значит, его принялись подделывать; я уж не говорю о том, что качество пунша зависит от того, в какой пропорции смешаны в нем ром, сахар, лимонный сок и чай,– а кто может похвастать, что знает эту пропорцию в точности? Уж конечно, не парижские лимонадчики, которые изготовляют пунш без рома с той же легкостью, что и лимонад без лимона и миндальное молоко без миндаля; жидкость, которую они сбывают вам под видом пунша, представляет собой не что иное, как смесь горячей воды, скверной водки и сахара-сырца; неудивительно, что из десяти человек, заказывающих пунш в большей части парижских кофеен, девять возвращаются домой совершенно больными.

Подделки эти, поистине губительные для здоровья, должны были бы привлечь наконец внимание полиции, ибо не следует позволять наживы ради превращать целебный напиток в настоящий яд. Прежде исключительным правом на эти подделки владели только торговцы вином; об этом кое-что знал уже добрый Гораций[412].

Война лишила лимонадчиков превосходного ямайского рома, а нас – настоящего пунша: ибо смесь лимонада и водки ничего общего с пуншем не имеет.

Вследствие всего сказанного мы полагаем, что окажем публике, и прежде всего тем, кто скучают и желают занять долгие зимние вечера удовольствиями столь же невинными, сколь и полезными, важнейшую услугу, если назовем способ изготовить, не тратя ни денег, ни усилий, отличный пунш, который отвечает всем требованиям, предъявляемым обычно к этому напитку, и который можно испить в любое время дня, не тратя драгоценного времени на поиски рома и лимонов.

Способ этот заключается в том, чтобы использовать пуншевый сироп: смешав одну треть этого напитка с двумя третями кипятка, вы без всякого труда немедленно получите превосходный пунш. Для дам можно взять сиропа поменьше – всего четверть на три четверти воды; этот слабый пунш придется по вкусу прекрасному полу, ибо он прекрасно соответствует чувствительности женских нервов, тонкости женского нёба и деликатности всех прочих женских органов.

Тут читатель-брюзга непременно воскликнет: «Стоило ли утомлять нас таким долгим предисловием ради того, чтобы осчастливить рецептом, известным в Париже всем и каждому; пуншевый сироп продается у большинства дистилляторов и торговцев съестным, и мне ничего не стоит послать за ним к Корселле или в Американский дом».

Не стану спорить, любезный читатель; разумеется, пуншевый сироп – вещь не редкая и не новая; но позвольте нам заметить следом за Сганарелем, что не только вязанка вязанке рознь[413], но и сироп сиропу, иначе говоря, бо́льшая часть сиропов, продающихся в лавках, хотя и стоят очень дорого, приготовлены кое-как: это папоротниковый или даже просто сахарный сироп, подкрашенный несколькими каплями рома, а вовсе не сироп пуншевый: верьте слову писателя, который знает Неаполь как свои пять пальцев и который вот уже много лет пробует все, что идет в пищу людям вообще и Гурманам в частности.

Немногим известно, что покойный господин Жоли, английский негоциант, обосновавшийся в Брюсселе около двух десятков лет назад, вывез из своего отечества экономичную и удобную методу приготовления пунша с помощью сиропа, в котором все части, его составляющие, соединены в правильной пропорции и в такой концентрации, которая позволяет, разведя этот сироп в кипятке, мгновенно получить пунш, ничуть не уступающий тому, какой готовят с помощью рома и лимона. Господин Жоли устроил в Брюсселе фабрику и стал производить пуншевый сироп, взяв за правило использовать лишь припасы самого первого сорта. Многие, как водится, пожелали последовать его примеру и, опять-таки как водится, вознамерились его разорить, а для того стали изготовлять пуншевый сироп из припасов второсортных и продавать его по более низкой цене. Господин Жоли между тем остался верен своим принципам и был вознагражден: его фабрика пережила всех соперников, ибо публика, понимающая, что к чему, всегда возвращается к вещам вкусным и красивым; самый надежный способ сохранить ее привязанность – снабжать ее доброкачественным товаром.

Фабрика господина Жоли пережила не только конкурентов, но и своего создателя; ведь на нашей грешной земле умение изготовлять наилучший из пуншевых сиропов не обеспечивает бессмертия: самый прославленный дистиллятор смертен точно так же, как и самый невежественный спекулятор, с той лишь разницей, что имя первого остается жить в памяти потомков, а имя второго уходит в могилу вместе с тем, кто носил его при жизни.

Что касается господина Жоли, то, к счастью для любителей пунша, живо не только его имя, но и секрет его сиропа, который он завещал своему семейству. Одна из дочерей господина Жоли, супруга книгопродавца Оккара, обосновалась в Париже и устроила в своем доме (номер 1 по улице Шпоры) склад настоящего пуншевого сиропа господина Жоли, который доставляют сюда с брюссельской фабрики, где дела идут превосходно. Сироп этот, изготовленный с редкостным тщанием, дарит незабываемое наслаждение знатокам, особенно если добавить в него немного лимонного сиропа господина Танрара. Призываем в свидетели фламандцев, которых нынче так много в Париже и которые, как известно, знают толк не только в пиве, но и в пунше. Сироп этот, подорожавший после введения новых таможенных тарифов, стоит, однако же, всего 4 франка 75 сантимов за пинту – следует признать, что это недорого: ведь за эти деньги можно долгим декабрьским вечером не только спастись от скуки самому, но и спасти всех своих ближних.

Похвалы – более чем заслуженные,– какими мы осыпали сироп господина Жоли, не означают, что мы проявляем неблагодарность к господину Ноэлю Ласерру, одному из лучших и, пожалуй, самому ученому из парижских дистилляторов. Его пуншевый сироп менее крепок, чем брюссельский, но зато более сладок и имеет тот же лимонно-ромовый вкус; он изготовлен так же тщательно и из таких же превосходных припасов, что и обеспечивает ему первенство среди всех сиропов, какие продаются в Париже[414].

О соседстве за столом

Люди заурядные убеждены, что из всякого, кто богат и щедр, непременно выходит хороший Амфитрион; однако те, кто глубоко исследовал этот вопрос и подверг всестороннему рассмотрению качества, необходимые для того, чтобы в полной мере заслужить это звание, убеждены, что Небеса даруют столь почетную награду лишь немногим счастливцам и что хороший