Драматургия: искусство истории. Универсальные принципы повествования для кино и театра - Ив Лавандье

Это настолько верно, что некоторые комедии заканчиваются с началом нового конфликта. В конце фильма «Музыкальная шкатулка» Лорел и Харди наконец-то достигли своей цели (доставили пианино). Они готовятся подписать квитанцию, когда ручка, протянутая Лорелом, разбрызгивает чернила на заказчика (Билли Гилберт). Он гонится за грузчиками, когда на экране появляется слово «Конец». Короче говоря, жизнь продолжается.

В конце «Ревизора» жизнь, скорее, начинается (или, по крайней мере, серьезная жизнь), потому что только тогда появляется настоящий ревизор. В конце фильма «Зануда» главный герой (Лино Вентура) не только не достиг своей цели и оказался в тюрьме, но и зануда (Жак Брель), виновный в его неудаче, нашел способ оказаться с ним в одной камере. В конце фильма «Предложение руки и сердца» Наталья принимает предложение, продолжая спорить со своим женихом. А ее отец комментирует: «Вот и начинаются радости семейной жизни».

Из всех комедий, пожалуй, именно «Запах женщины» лучше всего иллюстрирует идею о том, что жизнь продолжается, несмотря на все трудности. В конце фильма Фаусто (Витторио Гассман) не хватает смелости, чтобы достичь своей цели – покончить жизнь самоубийством. В «Запахе женищины» не достичь цели равносильно тому, чтобы жить! И жизнь продолжается. И когда жизнь подходит к концу, выжившие все равно находят способ посмеяться над этим, как в последнем скетче «Новые чудовища», где комики хоронят одного из своих коллег и не перестают веселиться. Или финал «Стальных магнолий», уже упоминавшийся на странице 330. Всплеск смеха, который Роберту Харлингу удается спровоцировать в разгар мелодрамы, подобен искре жизни.

Джордж Бернард Шоу [174] заметил о «Гедде Габлер», что настоящей трагедией было бы, если бы заглавная героиня не умерла, а продолжала разрушать жизни других людей. Он не ошибся, но тогда пьеса Ибсена перестала бы быть трагедией. То, что Шоу называет «настоящей трагедией», очень похоже на мрачную комедию. Что, если бы комедия оказалась более трагичной, чем трагедия?

Смеяться над собой и над другими

Если комедия – это насмешка над человеческими недостатками, то следует провести важное различие между двумя подходами к насмешке: смехом над собой и смехом над другими.

Мы все знаем людей, которые умеют рассмешить других, но слишком ранимы, чтобы смеяться над собой. Это очень характерно для детей, которые первыми начинают смеяться над своими друзьями, но с трудом переносят, когда смеются над ними. Иначе говоря, есть чувство юмора и чувство юмора.

Первое (смех над другими) приходит само собой. С другой стороны, умению смеяться над собой нужно научиться. На самом деле, именно потому, что не всем это дано, есть люди, неспособные смеяться над собой.

Это различие было бы бессмысленным, если бы эти два чувства юмора служили одной цели. Но, похоже, второе, самое редкое, является и самым полезным, поскольку помогает нам жить. Умение посмеяться над собой позволяет отступить на шаг назад, чтобы не воспринимать свою жизнь слишком трагично. Раймонд Девос сказал, что для того, чтобы смеяться, нужно быть умным. Я бы добавил, что любой смех, и особенно смех над собой, делает вас умнее.

На самом деле чувство юмора как инструмент понимания (intellegere на латыни) является одной из форм интеллекта.

Поскольку аудитория является одновременно и действующим лицом, и зрителем того, что она смотрит, отождествляя себя с протагонистом комедии, косвенно она смеется… над собой. Николай Гоголь отстаивает эту идею в развязке «Ревизора». Персонаж комического актера объясняет, что лучший способ навести порядок в собственном доме – это посмеяться над собой. Однако чтобы принцип сработал, протагонист комедии сам должен быть причиной смеха, то есть жертвой насмешки, что, как мы увидим, не всегда так.

Три типа насмешек

В драматургии, как и в жизни, насмешка может быть использована во вред другим, а не себе. Давайте выделим три способа посмеяться над другими.

1. Насмешка может быть сострадательной. Смеясь над человеческими недостатками, мы осознаем их и боремся с ними. Сострадательная насмешка – поддерживающая, выражающая солидарность. Комедия свидетельствует о наших недостатках, как сказка свидетельствует о негативных чертах ребенка. Сострадательная насмешка над другими сродни насмешке над самим собой. Подтверждая недостаток другого, мы указываем на свой собственный недостаток.

Некоторые человеческие недостатки, к сожалению, редко становятся предметом сострадательной насмешки, поскольку юмористы боятся нанести обиду, не понимая, что тем самым помогают закреплению соответствующих недостатков. Так часто происходит с инвалидностью. Бенни Хилл, например, всегда отказывался шутить над людьми с ограниченными возможностями, несмотря на многочисленные просьбы самих инвалидов. На первый взгляд, это его заслуга, но понимал ли он, что инвалиды прежде всего нуждаются в том, чтобы их воспринимали равными, такими же людьми, как и все остальные? Быть осмеянным наравне с другими – это как раз и значит получить статус нормальных людей, чтобы сказать: «Будь одним из нас; инвалид или нет, мы все братья по несчастью». Жалость, напротив, устанавливает иерархию.

В наши дни становится все больше исключений в отношении инвалидности, и это хорошо. Я имею в виду серию скетчей, показанных в американском телесериале «В ярких красках», где чернокожий «супергерой» (Дэймон Уэйанс) страдает церебральным параличом. Или La bande à Ed, серия комиксов, описывающая приключения местных подростков с инвалидностью. Или Лоран Вайолет, который в одном из своих скетчей приезжает в инвалидном кресле и говорит: «Я сделал все, чтобы выкарабкаться, все! Я даже дошел до иглоукалывания. Они прокололи мне шины, тупые ублюдки!» Или фильм «Приходи как есть», где явно высмеивается инвалидность главных героев (иногда жестко, чаще сострадательно). Вероятно, подобные насмешки гораздо больше шокируют физически здоровых людей, чем самих инвалидов. Джон Каллахан, карикатурист, с 21 года приговоренный к инвалидному креслу в результате автомобильной аварии, говорил: «Я флиртую только с девушками, которые выглядят так, будто живут на первом этаже». Мэт Фрейзер, страдающий фокомелией[46] из-за талидомида, написал мюзикл («Талидомид!!!»), в котором он смеется над своей инвалидностью. Упомянем также сериал «Раздевалки», снятый с участием реальных инвалидов в раздевалках плавательного бассейна, в котором очень эффектно используется насмешка над собой.

2. Насмешка может быть и требовательной. Выявляя наши недостатки, она помогает нам расти. Вот почему комедия – идеальный способ решения моральных проблем. Это понимали Аристофан и Мольер, использовавшие комедию для исправления человеческих нравов. Ребенок, например, не ненавидит, когда его передразнивают. Это разряжает конфликты и учит чувству юмора.

Конечно, нужно следить за тем, чтобы у ребенка не сложилось впечатление, что его проблемы не воспринимаются всерьез, что его «слабость» или неприятные, но тем не менее обоснованные чувства недооцениваются. Это приводит к третьему типу насмешек,