Исход - Алексей Яшин

– И что ищете?

– Да ничего не ищем, просто гоняем, – Сапог звякнул колокольчиком своего велосипеда. – Катаемся, пока можно. Вроде говорят, что скоро тут будут холода. До них нас точно эвакуируют, а пока что наслаждаемся свободой.

– Нам же, в отличие от некоторых, – тут Крузак многозначительно посмотрел на Илью и Темира, – никуда не нужно бежать. А на предков я еще успею насмотреться, похоже, теперь очень много времени придется вместе проводить.

– Может, и вы к нам? – Кузя кивнул головой в сторону лагеря. – Место у нас найдется, жрачки достаточно. Дождетесь эвакуации, возможно, как раз туда, куда вам нужно, и вывезут.

– Ну или хотя бы переночуйте, – Сапог внимательно посмотрел на небо. – Скоро уже ночь, а утром дальше пойдете.

– Как Илюша решит, так и будет, – мужчина положил руку на плечо мальчика.

– Давай там переночуем, – по тяжести прикоснувшейся к нему руки ребенок понял, что его спутник держится из последних сил. Он и сам очень устал, но не хотел проявлять признаки слабости.

– Ну хорошо, ведите, – всем своим видом Темир показал, что сдается. После последних событий им с мальчиком был нужен полноценный отдых, которого спонтанная ночевка на улице дать не могла.

Переход до лагеря занял около часа, как оказалось, близкие прогулки подросткам уже надоели, и теперь они катались на довольно значительном отдалении от своего жилища. Тяжелые рюкзаки распределили по велосипедам, а любопытные подростки всю дорогу слушали о приключениях беженцев. За это время те вымотались окончательно и уже на месте оказались способны лишь на ужин. После него обоих уложили в отдельной комнате и пообещали не беспокоить. По сравнению с железным контейнером самая обычная кровать показалась чуть ли не королевским ложем, а горячая еда оказала практически снотворное действие. Ребенок и мужчина почти мгновенно провалились в сон и даже не обратили внимания на небольшое, но продолжительное землетрясение, которое ночью заставило многих обитателей комплекса повскакивать с постелей и, наспех одевшись, выбежать наружу.

Как потом оказалось, Темир проспал целых полтора дня, однако это лишь положительно отразилось на его состоянии. Из спальни мужчина вышел без помощи трости, а в его походке уже не проглядывалась неимоверная усталость и мучения сильно травмированного человека. Все это время маленький Илюша был практически нарасхват. Он успел в мельчайших подробностях рассказать чуть ли не всю свою короткую жизнь, но особенно слушателей поразил рассказ о путешествии семьи Уваровых с самого момента их отъезда из дома. Многие из подростков за всю свою жизнь не имели столько приключений, сколько выпало на долю мальчика лишь за последние два с лишним месяца. Девчонки буквально рыдали, слушая слова ребенка, а парни восхищались тем хладнокровием, с которым вел свое повествование маленький герой. Свои эмоции они предпочли выразить искренними подарками, и к концу рассказа возле Ильи лежало несколько сотовых телефонов и смарт-часов, которые, к большому сожалению и дарителей, и мальчика, были сейчас лишь бесполезным высокотехнологичным хламом. Один из солдат освободил свой автомат от патронов и под одобрительные возгласы дал ребенку вдоволь наиграться настоящим оружием, которое тот до этого видел лишь по телевизору. По крыше лагерного корпуса вновь барабанил довольно сильный дождь, пережидать который здесь было значительного комфортнее, чем в замкнутом периметре ржавого металлического ящика. Отошедший от сна Темир уже начинал понимать, что мерзопакостное ненастье вновь не позволит им немедленно выдвинуться в путь, и все чаще задумывался об альтернативном решении этой периодически возникающей погодной проблемы.

* * *

В этот день Саша и Женя вернулись с работы намного раньше привычного времени. Девушка завершила свой маршрут значительно быстрее, чем обычно, а Саша при разборе завалов немного подвернул ногу и прихромал домой отлеживаться. Несмотря на прохладу, травму и усталость молодые люди воспользовались отсутствием хозяев и некоторое время наслаждались друг другом, не опасаясь издавать излишне громкие звуки и движения. Глобальная катастрофа и образ жизни внесли свои коррективы и в их интимную жизнь: теперь близость стала довольно редким событием, а все сопутствующие ей романтические атрибуты были закономерно отложены до лучших времен. Женя даже шутила по этому поводу: по ее мнению, они с Сашей вынужденно пропустили «конфетно-букетный» этап своих взаимоотношений и сразу перешли к стандартной обыденности семейной жизни. В такие моменты Шевченко обычно отшучивался, что не имел чести быть представленным своей теще, а без этого полноценным мужем его считать никак нельзя. В свою очередь Юрьевы воспринимали живущую с ними пару, как вполне себе полноправную семью, и всеми словами и действиями лишь подчеркивали этот юридически не оформленный статус. Женю такое положение вещей вполне удовлетворяло, а с недавних пор и Шевченко без особого сопротивления принял сложившееся положение вещей, как данность.

– Ну и как все прошло? – Саша с Женей успели ополоснуться с помощью приспособленного для этого походного душа и теперь встречали Юрьевых дымящейся кастрюлей макарон «по-флотски».

– Знаешь, некоторые очень любили в соцсетях указывать статус «Все сложно». У нас, Сань, примерно так же. Черт, я даже не думал, что все будет так непросто, – не скрывая усталости, Андрей плюхнулся в кресло. Марина кивком головы подтвердила слова мужа и молча направилась в сторону ванной комнаты.

– Но в итоге все удалось? – Шевченко не унимался и продолжал требовать от друга новых подробностей.

– Удалось, но пару таблеток валидола мне всосать все-таки пришлось, – Юрьев постарался принять расслабленную позу. Немного отдышавшись, мужчина принялся за свой рассказ, стараясь максимально убрать из повествования все сопутствующие эмоции.

Весь день он с Мариной провел вместе с ее и своими родителями, которые продолжали коротать время в одной квартире. Главной задачей молодых людей было убедить четырех пенсионеров в том, что ничего еще не закончено, впереди грядут очень непростые времена, реагировать на которые нужно немедленно. Вдвоем худо-бедно у Юрьевых это получилось, хотя времени и усилий было потрачено значительно больше, чем планировалось. Дальнейший этап оказался намного сложнее. И те, и другие родители категорически отказывались переезжать на квартиру к детям, делая упор на то, что и сами неплохо справятся с приближающимися невзгодами, мощь которых они явно не осознавали. Практически все приведенные аргументы они попросту игнорировали, а от их постоянно повторяющейся фразы: «Если что – мы свое уже пожили» – Андрея уже через двадцать минут начало буквально колотить.

– И вот тут, наверно, началось самое интересное! – Шевченко подмигнул Жене и, закинув ногу на ногу, приготовился слушать продолжение рассказа.

– Ну да, даже и не предполагал, что они могут быть такими упертыми, – Андрей эмоционально хлопнул себя по коленям. – Слава Богу, у нас был заготовлен план «Б», хотя и на его продвижение было потрачено дикое количество усилий и нервов. Просто, по нашим с Мариной сведениям, власти уже начали программу переселения отдельных категорий городских жителей в более приспособленные для серьезных холодов здания. Больницы, общежития, гостиницы и все тому подобное, куда можно согнать побольше народу и обеспечить его теплым жильем. Первым потоком пойдут старики и семьи с детьми. Один из подобных пунктов как раз находится в нескольких сотнях метров от дома родителей. Это старый ведомственный профилакторий, которому уже лет семьдесят или вроде того. Двухэтажное обшарпанное здание с толстыми кирпичными стенами и двумя пристроями. Главный плюс этого сооружения – полностью автономное паровое отопление! Там стоит большой котел, в котором вода разогревается до состояния пара и под естественным давлением гонится вверх, откуда уже распределяется по отопительным стоякам и батареям. Отдавая тепло, вода охлаждается, снова стекает в котел и так по кругу. В простонародии система называется «Паук» или как-то так. Электричества там не нужно, так как никаких насосов там нет. А подогрев идет чем угодно: хоть газом, хоть углем, хоть дровами, перенастраивается за минуту. Просто и удобно.

– Похоже, в те времена строили так, как будто знали о том, что будет, –